обеих сторон, что даже люди, побывав под Эйлау и  под  Ваграмом,  ничего
подобного не слыхали.
   В течение всего этого долгого еще теплого сентябрьского дня Наполеон,
судя по свидетельству очевидцев, пережил смену двух настроений. На расс-
вете, когда солнце только начало всплывать над линией горизонта, он  ве-
село воскликнул: "Вот солнце Аустерлица!" И это настроение  длилось  все
утро. Казалось, русских начинают постепенно и неуклонно выбивать  из  их
позиций. Но и в эти часы первого, могущественного натиска  французов  на
Шевардинский редут, в ставку, откуда император наблюдал битву, уже нача-
ли поступать довольно тревожные известия, перемежаясь с радостными и по-
бедоносными. Так, императору уже в ранние утренние  часы  доложили,  что
один из его лучших генералов, командир 106-го линейного  полка  Плозонн,
ворвался со своим полком в деревню Бородино, выбил оттуда  русских  еге-
рей, которые совершенно истребили часть его полка, убив Плозонна и  мно-
гих его офицеров. Правда, подоспела помощь, и французы заняли  Бородино.
Но обстоятельства гибели Плозонна показывали, что русские дерутся в этот
день ожесточенно. Затем примчался адъютант с известием, что  наступление
маршала Даву развивается успешно, но за ним -  другой,  сообщивший,  что
лучшая дивизия корпуса  Даву,  дивизия  генерала  Ком-пана,  попала  под
страшный огонь, что Компан ранен, его офицеры ранены или  перебиты,  что
сам маршал Даву,  поспешивший  на  помощь,  штурмовал  русские  батареи,
обстреливавшие Компана, взял их, и опять русские канониры  (как  за  два
дня до того в Шевардине) были перебиты на своих пушках, так как стреляли
до последней минуты, и одно из их ядер убило лошадь под маршалом Даву, а
сам маршал контужен и упал без сознания.
   Не успел император выслушать и отдать новые приказания, как ему доло-
жили, что маршал Ней ворвался с тремя  дивизиями  во  флеши,  защищаемые
русскими гренадерами, и хотя удерживает эти Багратионовы флеши, но русс-
кие не перестают яростно атаковывать. Новый  адъютант  принес  известие,
что дивизия Неверовского выбила Нея. Спустя некоторое время Ней  восста-
новил положение, но князь Багратион продолжал на этом участке отчаянней-
шую борьбу. Одна из важнейших флешей, взятая было французами  (генералом
Резу) подверглась яростной штыковой атаке, причем французы были выбиты с
огромными потерями. Мюрат в конце концов отбил эту флешь с новыми огром-
ными потерями.
   Наполеону доносили настойчиво и из разных пунктов, что потери русских
гораздо больше, чем французов, что русские не сдаются, а гибнут до  пос-
леднего в тех контратаках, которыми они стремятся  восстановить  положе-
ние. Чтобы развернуть действия кавалерии, приходилось брать со страшными
усилиями небольшие возвышенности и неровности, пересекающие почти  посе-
редине огромное поле сражения. И  эти  естественные  препятствия  дорого
стоили французам. Корпус Раевского, неся огромные потери, причинил Нею и
Мюрату такой урон, что оба маршала подтягивали сюда буквально все части,
какие только могли подтянуть. Семеновский овраг  и  местность  у  оврага
несколько раз переходили  из  рук  в  руки.  Наконец  маршалы  отправили
адъютантов к Наполеону просить подкрепления;  они  ручались  за  выигрыш
сражения, если вовремя взять у Багратиона Семеновский овраг и  Семеновс-
кое.
   Наполеон отправил им  на  помощь  одну  дивизию,  но  отказался  дать
больше. Он видел по неслыханному ожесточению боя, что Ней и Мюрат ошиба-
ются и что русские корпуса, по их мнению готовые уйти с поля, не  уйдут,
а французские резервы будут истрачены до наступления решающего  момента.
А решающий момент все не наступал. Днем дивизия  генерала  Морана  взяла
штурмом батарею Раевского, расположенную между деревнями Бородино и  Се-
меновское, но русские части штыковым натиском выбили французов  и  снова
заняли эту батарею. Потери русских были огромны, но батарея была  отнята
у Морана, а сам Моран пал на поле битвы.
   Известие о том, что русские снова овладели большой батареей, Наполеон
получил почти одновременно с другим: именно, что Багратион делает  отча-
янные усилия вырвать у Нея и Мюрата три флеши, которыми они  овладели  с
таким трудом.
   Страшный бой против Багратиона завязался из-за Семеновских флешей.  В
течение нескольких часов флеши переходили из рук в руки. На  одном  этом
участке гремело больше 700 орудий -400 выдвинутых тут по приказу Наполе-
она и больше 300 с русской стороны. И русские и  французы  вступали  тут
неоднократно в рукопашный бой, и сцепившаяся масса обстреливалась иногда
картечью без разбора, так как не успевали вовремя уточнить обстановку.
   Маршалы, пережившие этот день, с восторгом говорили  до  конца  своей
жизни о поведении русских солдат у Семеновских флешей. Французы не усту-
пали им. Именно тут  раздался  предсмертный  крик  Багратиона  навстречу
французским гренадерам, под градом картечи бежавшим в атаку  со  штыками
наперевес, не отстреливаясь: "Браво! Браво!" Спустя несколько минут  сам
князь Багратион, по мнению Наполеона, лучший генерал русской армии,  пал
смертельно раненный и, под градом пуль, с трудом был унесен с  Бородинс-
кого поля.
   Была середина дня. Настроение Наполеона быстро и окончательно измени-
лось. Дело было не в его простуде, на чем так настаивали его старые  би-
ографы, а в том, что он, получив повторную и настоятельную просьбу Нея и
Мюрата прислать им подкрепления, дать наконец гвардию, не видел  возмож-
ности сделать это не только потому, как он тогда сказал,  что  не  может
рисковать гвардией в нескольких тысячах километрах от Франции, но  и  по
другой ближайшей причине: русская кавалерия, и в том  числе  казаки  под
начальством Уварова и Платова, произвела внезапно с целью диверсии напа-
дение на обозы и на ту дивизию, которая еще утром участвовала во  взятии
деревни Бородино. Русская конница была отогнана, но эта попытка  оконча-
тельно сделана невозможным пустить в бой всю гвардию: создалось  чувство
необеспеченности в глубоком расположении французских войск. В  три  часа
дня Наполеон приказал повести снова атаку на  батарею  Раевского.  Редут
был взят французами после повторных ужасающих  штурмов.  Наполеон  лучше
всех своих маршалов мог взвесить и оценить страшные потери,  известия  о
которых стекались отовсюду к нему.
   День склонялся к вечеру, когда император узнал  важные  вести:  князь
Багратион пал, пораженный насмерть, оба Тучковы убиты, корпус  Раевского
почти истреблен, русские, отчаянно обороняясь, отходят наконец от  Семе-
новского. Наполеон приблизился к Семеновскому. В один голос все,  кто  к
нему подъезжал и с ним говорил, передают, что они просто не узнавали им-
ператора. Угрюмый, молчаливый, глядя на горы трупов людей и лошадей,  он
не отвечал на настоятельнейшие вопросы, на которые никто, кроме него, не
мог ответить. Его впервые наблюдали в состоянии какой-то мрачной  апатии
и как будто нерешительности.