Глава XIV ВОССТАНИЕ ВАССАЛЬНОЙ ЕВРОПЫ ПРОТИВ НАПОЛЕОНА И "БИТВА НАРО-
ДОВ". НАЧАЛО КРУШЕНИЯ "ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ". 1813 г.
   В 12 суток, сначала в санях, потом в экипаже, Наполеон  промчался  по
Польше, Германии, Франции и утром 18 декабря 1812 г. явился в Тюильрийс-
кий дворец. Он ехал, соблюдая строжайшее  инкогнито,  понимая  опасность
этих критических дней: в истинных чувствах немцев к себе он  не  обманы-
вался. Коленкур, сопровождавший его в этом путешествии, говорит о совер-
шенном спокойствии Наполеона,  его  бодрости,  энергии  и  готовности  к
дальнейшей борьбе. С ним император, между прочим, тоже говорил о  только
что окончившейся войне 1812 г. "Я ошибся, но не в цели и не в политичес-
кой уместности этой войны, а в способе ее ведения. Нужно было остаться в
Витебске. Александр теперь был бы у моих ног". Но весь тон его  разгово-
ров с Коленкуром был таков, каков мог бы быть,  например,  у  шахматного
гроссмейстера, проигравшего партию и анализирующего свои ошибки  в  ант-
ракте между только что проигранной партией и предстоящей новой,  которую
следует постараться выиграть. Не только ни малейшего сознания ужаса все-
го происшедшего и сознания подавляющей огромной личной ответственности в
этих разговорах нет, но не наблюдается даже и следа просто дурного  рас-
положения духа, которое так часто бывало в нем заметно в 1810-1811  гг.,
когда он стоял на вершине могущества и успеха. Война была настолько  его
стихией, что когда он готовил ее или вел, он всегда производил впечатле-
ние человека, живущего полной жизнью, дышащего полной грудью, а вся  его
забота уже с того момента, когда он сел с Коленкуром в сани, была посвя-
щена предстоящей войне и ее дипломатической  и  технической  подготовке.
Только ли с русскими придется продолжать войну? Восстанет ли  Европа,  и
какая страна начнет восстание, и можно ли (и  как  именно)  предупредить
это? Сколько месяцев потребуется на создание новой армии?
   По дороге он остановился в Варшаве и вызвал к себе своего  посланника
при короле саксонском, аббата Прадта. Он  и  Прадта  удивил  своим  спо-
койствием. Именно ему-то император и сказал при свидании свои знаменитые
слова: "От великого до смешного только  один  шаг,  и  пусть  судит  по-
томство". Но тут же прибавил, что скоро вернется на Вислу с 300-тысячной
армией, и "русские дорого заплатят за свои успехи, которыми они  обязаны
не себе, а природе". Кто же не имел неудач! "Правда, подобных  никто  не
испытывал, но они должны были быть пропорциональны  моему  счастью;  да,
впрочем, они скоро будут заглажены".
   Прибыв в Париж,  как  сказано,  18  декабря,  Наполеон  сразу  увидел
большой упадок духа в населении. Давно уже ходившие зловещие слухи  были
как раз за два дня до приезда Наполеона в столицу подтверждены  знамени-
тым 29-м бюллетенем, в котором император довольно откровенно  говорил  о
русском походе и его конце. Траур сотен тысяч семейств делал  обществен-
ную атмосферу особенно подавленной.
   В ближайшие дни Наполеон принял своих министров, Государственный  со-
вет и сенат. Он сурово и презрительно отозвался о растерянности  властей
во время октябрьской истории с генералом Малэ, требовал отчета в их  по-
ведении, но о русском походе говорил вскользь; не удостаивая  подробными
объяснениями.
   Прежняя лесть, прежнее низкопоклонство встретили его среди сановников
и царедворцев. Президент сената Ласепед в своем всеподданнейшем  усердии
просил о совершении обряда коронования над полуторагодовалым наследником
"в виде символа непрерывности правления". Сенат при этом в полном соста-
ве согнулся в три погибели перед сидевшим на троне императором. Наполеон
в своем отчете коснулся войны с Россией, и тут ясно обнаружилось, что он
опять тешит себя иллюзией, от которой, казалось, совсем избавился, когда
приказал Мортье взорвать Кремль: иллюзией, будто можно еще и теперь зак-
лючить с Александром мир, разыграв партию вничью.
   "Война, которую я веду, есть война политическая. Я ее предпринял  без
вражды, и я хотел избавить Россию от тех зол, которые она сама себе при-
чинила. Я мог бы вооружить против нее часть ее  собственного  населения,
провозгласив освобождение крестьян... Много деревень меня об этом проси-
ли, но я отказывался от меры, которая обрекла бы на  смерть  тысячи  се-
мейств". Через головы своих сенаторов Наполеон с этими словами обращался
к русским помещикам и к "первому" из русских  помещиков  (как  определял
впоследствии русских царей брат Александра I Николай Павлович)  -  царю.
Наполеон требовал от царя и помещиков теперь благодарности  за  то,  что
избавил их от пугачевщины, как будто он когда-нибудь хотел прибегнуть  к
этому оружию. Все эти приемы сановников и высших учреждений, вся эта ко-
медия раболепной лжи, с одной стороны, высокомерной и  нетерпеливой  от-
ветной лжи - с другой, т. е. с высоты императорского  трона,-  все  это,
конечно, было лишь обстановочной частью, нужной для отвода глаз  Франции
и  Европе.  Две  главные  задачи  императору  казались  первостепенными:
во-первых, создать армию, во-вторых, обеспечить если не помощь, то нейт-
ралитет Австрии, а поскольку это возможно - и Пруссии.
   Первая задача была разрешена быстро. Еще будучи  в  России,  Наполеон
распорядился призвать досрочно набор 1813 г., и теперь, весной 1813  г.,
обучение новобранцев подходило к концу. Их с трудом  набрали  140  тысяч
человек. Еще в 1812 г.  Наполеон  приказал  образовать  "когорты  нацио-
нальной гвардии" и теперь включил их всех в армию (будто бы по их  жела-
нию, хотя национальная гвардия формировалась  лишь  для  охраны  порядка
внутри империи). Это дало еще 100 тысяч человек. В июне 1812 г. Наполеон
оставил до 235 тысяч во Франции и в вассальной  Германии.  Теперь  можно
было и на них рассчитывать. Наконец, несколько тысяч (как  потом  оказа-
лось, около 30 тысяч) все-таки спаслось из России, так как корпуса,  ос-
тавленные Наполеоном на северном (рижско-петербургском) направлении и на
южном (гродненском), пострадали значительно меньше, чем те части,  кото-
рые побывали при Бородине, а потом проделали все двухмесячное  отступле-
ние от Москвы до Немана.
   Все это давало императору надежду иметь к весне 1813 г. армию даже не
в 300, а в 400-450 тысяч человек. Он предвидел, что подсчет  может  ока-
заться слишком оптимистическим, но во всяком случае, что  очень  большая
армия будет в его распоряжении и очень скоро, он не  сомневался.  Боевые
припасы, артиллерию, саперный материал, всю материальную часть вообще  -
все это, конечно, нужно было усиленно  готовить,  восстановлять,  попол-
нять. Наполеон работал с утра до вечера над вопросами снаряжения и  обу-
чения армии. Если Александр I пренебрег теперь, весной 1813 г.,  миролю-
бивыми нотками в речи Наполеона к сенату, как он пренебрег  осенью  1812
г. письмами, переданными через Тутолмина, Яковлева и Лористона, то у На-
полеона была теперь полнейшая уверенность, что он  встретит  русских  на
Висле и наголову их разобьет. Он знал, что и Кутузову зима 1812 г. обош-
лась очень недешево, хотя и не знал тогда, что Кутузов, потерял  за  два