в результате его реального или мнимого предательства, клеветы на него,
роста собственной раздражительности, фобий субъекта, стремлений объяснить
внешними силами свои просчеты. Возникающий эмоциональный взрыв через
своеобразную нультранспортировку, посредством которой фантасты мгновенно
переносят своих героев в отдаленные точки пространства, перебрасывает
субъекта от одного состояния к противоположному, от дискомфортного к
комфортному, т.е. в естественный мир данной культуры. Этот акт позволяет
осмыслить ранее неупорядоченную, хаотическую реальность. Эмоциональная
потребность в И. связана с напряженной, возможно, стрессовой в крайних
формах ситуацией, с избытком или, наоборот, с недостатком информации, с
необходимостью быстро, моментально найти выход из критической,
дискомфортной ситуации. И. как таковая не знает проблемности. Она
естественна для сознания с господствующим эмоциональным механизмом решений,
не знающего рациональных путей формирования новых промежуточных вариантов.
При абсолютизации И. человек не рассматривается как субъект, так как он
выносит радение импульсивно, следуя ситуации, способной быть стимулом
включения, переключения инверсионного механизма. Человек в И. как бы
следует приказам извне, идущим из культура, от ситуации. Последовательная
И. характеризуется игнорированием, отрицанием самой возможности некоторого
третьего, срединной культуры, которым нет места в дуальной оппозиции.
Отсюда возможность, которая реализуется лишь в особых исторических условиях
раскола, т.е. абсолютизация полярностей дуальной оппозиции, игнорирование
перехода между ними. Сам характер оборотнической логики исключает
возможность пребывать мыслью, смыслом, действием где-то между полярностями.
Разумеется, реально такие "аварии" происходят, но это измена принципу, на
которую приходится идти, но которая лишь да„т новый импульс И. Решение на
основе И., по сути дела, - не результат позитивного выбора, мучительного
поиска, но, возможно, длительного накапливания дискомфорта. И. -
способность оперировать уже сложившейся культурой, т.е. олицетворяет е„
консервативную сторону. Здесь нет проблем, т.е. созидание уже содержится в
разрушении, так как отказ от одной оппозиции - не предпосылка перехода к
другой, но и есть буквально сам этот переход, само оборачивание. В этом
важнейшее проявление сути синкретизма. При переворачивании страницы уже
известного текста появление нового текста происходит автоматически.
Подобная логика возможна в статичных условиях, в неизменном мире. К
господство характерно для культур, ориентированных на постоянное
воспроизводство мира в его ранее сложившихся формах. Оно господствует в
традиционной цивилизации, но никогда не является единственным. Для
инверсионной логики характерен монолог, способность отвечать на любую
опасность, на любой вызов истории уже апробированным опытом истории. Однако
в жизни реального человека И., инверсионная логика никогда не исчерпывает
всю логику, что позволяет рассматривать человека как субъекта на всех
этапах развития общества, во всех культурах.
  Дуальная оппозиция, будучи исходной клеточкой деятельности, тем самым
делает И. исходной логической формой человеческой истории, прежде всего
массовых процессов. Рост дезорганизации в обществе, массовых фобий против
носителей мирового зла, разоблаченных оборотней может вызвать резкий
инверсионный взрыв, выражающийся в форме бунта, погрома, массовых
беспорядков, несет в себе опасность косы инверсии для государственности,
для слоев населения, рассматриваемых как носители зла. В менее ярких формах
И.
  пронизывает вс„ поведение человека, является одним из необходимых
элементов объяснения механизмов индивидуального и массового поведения,
скрытой пружины исторических событий. Власть иногда специально пытается
вызвать И., вписаться в не„, например, натравливание народа на бояр Иваном
IV, выдвижение лозунга "грабь награбленное" после 1917 года, культурная
революция в Китае и т.д., т.е. попытка вызвать массовый гнев народа против
тех или иных внешних и внутренних врагов, что вызывается стремлением
правящей элиты усилить поступление социальной энергии для укрепления
медиатора используя эффект парусника. Однако возможность вызвать инверсию
чисто бюрократическими методами весьма ограничена. Кроме того, это опасно,
так как И. крайне трудно подда„тся институциализации и в конечном итоге,
как правило, оборачивается против власти. Возникает опасность инверсионной
ловушки. Ее избежать можно, следуя закону запрета на инверсию.
  И. имеет громадное значение в механизме функционирования нравственного
идеала, так как сам нравственный идеал амбивалентен. В особо сложных
условиях, т.е. когда он подвергается определенному разложению,
дезорганизации, массовая И. может привести к попытке отрицания
господствующей нравственности до самих е„ глубин, для утверждения
некоторого неустойчивого нравственного гибрида. В этом случае в условиях
мощной антимедиации могут иметь место не только чудовищные массовые акты
безнравственности, но и их институциализация, превращение в массовую
руководимую медиатором нравственно разрушительную деятельность. Она
выражается в терроре, лжи, вероломстве и т.д., в вере, что добро вс„, что
соответствует отрицанию старого для утверждения нового. В действительности
это было крайней попыткой использования всего богатства культуры для е„
уничтожения.
  В истории мышления И. постоянно дополняется и оттесняется медиацией,
диалогом, поисками выхода за рамки сложившихся дуальных оппозиций. Это ярко
выражается в вялых инверсиях, т.е. медленном движении от одного полюса к
другому, которое может даже не достигнуть противоположного полюса,
повернуть назад. Это имеет громадное значение для понимания сложных
исторических процессов (см.: Модифицированный инверсионный цикл, Глобальный
модифицированный инверсионный цикл).
  При этом логика мышления, деятельности, исторического процесса
существенно усложняется. Развиваются сложные циклы истории составляющие
реальное содержание глобальных периодов, охватывающих значительные отрезки
человеческой истории. Развитие медиации отодвигает И. на задний план в
жизни общества, что окончательно происходит в либеральной цивилизации,
ориентированной на развитие.
  И., как и всякая важная логическая форма, является структурообразующим
фактором формирования мифологии, содержания массового сознания, а также
философских систем. Наиболее ярким примером теоретической, элитарной
трактовки И. является манихейство, а также доведенная до крайности
концепция классовой борьбы, отрицающая ценность и реальность целостного
мира и т.д.
  
  ИНЕРЦИЯ ИСТОРИИ - стремление личности, сообществ, общества в целом в
своих поступках и целях следовать оправдавшему себя прошлому опыту,
запечатленному в культуре, его экстраполировать в настоящее и будущее,