схлопыванию, что предотвращает переход общества на более высокий уровень
развития.
  "Исторические катастрофы... - вполне ординарный и постоянно действующий
фактор русской политической динамики. Это он блокировал выход России из
средневековья" (А. Янов 1988). К. большого общества можно рассматривать
прежде всего как катастрофическое нарушение социокультурного закона, как
потерю способности массового менталитета (его массового привычного
истолкования) служить основой для воспроизводства сложившейся системы
социальных отношений, как результат неспособности противостоять потоку
дискомфортных инноваций, или неспособность их интегрировать, или, наоборот,
формировать новшества, необходимые для интеграции общества. Угроза К. лежит
в неспособности общества сформулировать нравственный идеал, который был бы
принят достаточно большим количеством людей и одновременно по своему
содержанию мог быть положен в основу культурной и организационной
интеграции общества, гармоничного консенсуса. Угроза К. лежит в возможности
ухода из медиатора, из официальной системы власти, например, из-за вечевого
разгула или удушающего авторитаризма. Пусковым механизмом К. может быть
неспособность преодолеть систему псевдо... посредством реформ, в результате
удушья от монополии на дефицит, парализующего жизненно важные функции, крах
из-за нарастания усложнения общества, особенно слабых подсистем, например
транспорта, энергетики и т. д., нарастания локализма, разрушающего
экономические и социальные связи, конфликтов между регионами, национальными
группами, снижения способности общества решать медиационную задачу.
  В первом глобальном периоде имели место три К. Две из них - при переходе
от этапа к последующему: от господства соборного идеала к раннему
умеренному авторитарному идеалу, что привело к распаду удельной Руси; при
переходе от раннего авторитарного идеала к идеалу всеобщего согласия, что
привело к великой смуте. Третья К. произошла при переходе от первого
глобального периода ко второму в результате банкротства
соборно-либерального идеала в 1917 г. Во всех случаях погибла значительная
часть населения. Этот трагический опыт, углубление его понимания открывает
возможность прогнозирования новой К. При этом следует иметь в виду, что две
К. первого глобального периода не повторились между соответствующими
этапами второго периода, что служит аргументом в пользу большей
жизнеспособности социальной системы второго глобального периода, хотя при
окончательной оценке не может быть не принята во внимание цена этого успеха
меньшей вероятности К. при окончании периода. Опыт первого глобального
периода. Опыт первого глобального периода дает богатый материал для
прогноза. Этот опыт свидетельствует о накоплении результатов медиации,
однако, концентрировались крайне неравномерно, т. е. прежде всего на высших
этажах культуры и в значительной степени на последних этапах. Ее оказалось
недостаточно, чтобы преодолеть инверсию, господство инверсионной логики.
При переходе ко второму глобальному периоду накопленные результаты медиации
оказались в значительной степени, хотя и не полностью сметены
антимедиацией. В сложившейся ситуации нереалистично было бы ожидать, что в
ограниченные исторические сроки в массовом сознании будет преодолено
господство инверсионной логики и будет осуществлен переход к терпеливому,
культурному организационному созиданию на основе господства медиации.
Максимум, на что можно рассчитывать, - усиление в обществе стремления к
медиации в культуре, стремления усилить возможность вялой инверсии при
одновременном снижении возможности роста дискомфортного состояния, что
только и способно снизить вероятность К. Для этого нужно время и
соответствующая ориентация живых сил общества.
  Люди сами творят свою историю, и поэтому в их власти достигнуть этого
  результата. В системе псевдоэкономики, в попытке ее неумелого
  реформирования, совпавшего по времени с наступлением
локализма, лежит серьезная опасность К. Она заключается в том, что
децентрализация приведет прежде всего к переструктурированию всей
сложнейшей системы циркуляции дефицита, перестройке системы монополии на
дефицит, что ослабит механизм интеграции и в условиях слабости консенсуса
выведет наружу бесконечные конфликты, ранее скрытые силы локализма, которые
мало что знают об общем интересе за границами собственного огорода и
способны решать проблемы на языке манихейства. Этот негативный процесс
ведет к автаркии натурализации хозяйственных связей. Правящая элита и не
только она слабо отличает этот процесс от стремления насильственно
интегрированных народов получить независимость, искать свой путь развития,
успех которого необходим всем другим. Перемещение вниз центров монополии на
дефицит немедленно в условиях псевдоэкономики лишит доступа к дефициту те
структуры, социальные группы, которые до сих пор могли существовать за счет
дефицита распределяемого высшими центрами власти. Это перемещение каналов
дефицита затрагивает каждую клеточку общества, разрушает жизненно важные
связи, включая хозяйственные, что может породить бесчисленные очаги
конфликтов. В проигрыше окажутся большие города, промышленность, не
работающая непосредственно на потребительский рынок, все формы
деятельности, не связанные с продовольствием, топливом, строительными
материалами и т. д. За бортом окажется значительная масса потребителей, не
обладающих ничем, кроме ограниченной суммы денег. Но именно подъем цен как
раз и является одним из средств локальных миров укрепить свою монополию на
дефицит. В этих условиях катастрофическая разруха наступит раньше, чем
рынок станет реальным стимулом роста производства.
  Формирование прогноза К. требует изучения специфики культуры, динамики
социокультурных противоречий.
  
  КЛАССОВАЯ БОРЬБА - один из видов конфликта в обществе, связанный с
  существований классов, т. е. определенных групп в обществе, различаемых
  по признаку собственности, величины дохода, месту в
разделении труда и т. д. Однако эти принципы расчленения играют весьма
ограниченную роль при анализе социокультурных процессов, так как классы не
представляют собой интегрированно организованной культурной общности. Кроме
того, само существование классов во многих случаях является весьма
проблематичным.
  Учение о К. б. было центральным пунктом официальной идеологии на
протяжении шести этапов второго глобального периода. Эта идея была
результатом модернизации древних манихейских представлений, рассматривающих
мир прежде всего как извечную борьбу Правды и кривды, двух противоположных
начал, не знающих взаимопроникновения. Это создавало основу для
интерпретации раскола, для определенного иллюзорного его объяснения как
основы изучения разнообразных форм насилия в обществе: гражданской войны,
террора, терроризма, раскулачивания и т. д. Рост утилитаризма дает новую
пищу представлениям о господстве в обществе К. б., позволяя изображать мир