о чем бы я и хотел поговорить с тобой.
     - Позволь мне после прийти к тебе,  -  возразил  молодой  граф,  -  мне
сейчас необходимо видеть сестру, пока она еще не занята своими  просителями,
жрецами.
     - Успеешь еще, - заметил отрывисто старик. - Юдифь теперь в молельне, и
мы успеем обсудить наши светские дела, прежде, чем  она  будет  в  состоянии
принять тебя, чтобы рассказать тебе последнее сновидение короля, который был
бы великим человеком, если бы деятельность его, проявляющаяся  постоянно  во
сне, проявилась бы и наяву... Идем!
     Не желая раздражать отказом отца, Гарольд со вздохом последовал за  ним
в ближайший покой.
     - Гарольд, - начал Годвин, тщательно заперев  дверь,  -  ты  не  должен
допускать, чтобы король дольше удерживал тебя  здесь  ради  своих  капризов:
твое присутствие необходимо в подвластном тебе графстве. Тебе ведь известно,
что эти ост-англы, как мы их называем, состоят большей частью  из  датчан  и
норвежцев  -  упрямого,  своевольного  народа,  который  сочувствует   более
норманнам, чем саксонцам. Моя власть основана не только на том, что я одного
происхождения со свободным народом Эссекса, но и на том обстоятельстве,  что
я старался всеми способами утвердить свое влияние над датчанами. Скажу тебе,
Гарольд, что тот, кто не сумеет  смирить  англо-датчан,  не  будет  в  силах
поддержать власть, которую я приобрел над саксонцами.
     - Это я знаю, батюшка, - ответил Гарольд, - и я вижу  с  удовольствием,
что эти храбрые пришельцы, смешавшись с более кроткими саксонцами, действуют
на них благотворным образом в том отношении,  что  передают  им  свои  более
здравые взгляды, между тем как сами постепенно утрачивают свою дикость.
     Годвин одобрительно улыбнулся; но потом лицо его стало опять серьезно.
     - Это так, но подумал ли ты, что Сивард  омрачает  славу  нашего  рода,
овладевая  умами  народонаселения  берегов  Гомбера,  между   тем   как   ты
бездействуешь в этих палатах.  Подумал  ли  ты  хоть  раз,  что  вся  Мерция
находится  в  руках  нашего  соперника  Леофрика  и  что  сын  его   Альгар,
управляющий во время моего отсутствия Эссексом, сделался очень  популярен  в
этой местности?.. Если б я вернулся годом позже, то все  голоса  были  бы  в
пользу Альгара, но  не  в  мою...  Чернь  легкомысленна!..  Помоги  же  мне,
Гарольд! Сердце мое полно тоски, и я не могу один работать...  Я  никому  не
говорил еще, как трудно мне было лишиться Свена.
     Старик замолк; губы его судорожно подергивались.
     - Один ты, Гарольд, -  продолжал он после минутной паузы, - благородный
юноша,  не  постыдился   стать на его сторону перед Витаном... Да, один... и
как горячо я благословлял тебя в ту минуту. Но вернемся опять к нашему делу:
помоги мне, Гарольд, докончить начатое мной! Власть упрочивается единственно
поддержкой  сильных  союзников! Что стало бы со мной, если б я не нашел себе
жену  в   доме   Канута   Великого?  Ведь  это-то обстоятельство и дает моим
сыновьям  полное   право   надеяться   на  любовь  датчан.  Английский  трон
перешел   потом,   благодаря  мне,  снова  к саксонской линия, и я поверг на
холодное  ложе  короля Эдуарда свою прекрасную Юдифь. Если бы от этого брака
были  дети,  то внук  Годвина,  происходящий  из двух королевских домов, был
бы  наследником  английской   короны.   Я  ошибся  в расчете и теперь должен
начать   дело  сначала.  Твои  брат,  Тостиг,  женившись  на  дочери   графа
Балдуина,   придал  нашему  дому  больше  блеска,  чем   силы: иностранец не
имеет  почти  никакого  значения в Англии... Ты, Гарольд,  должен дать новые
опоры нашему роду... Я лучше желаю видеть тебя женатым на  дочери одного  из
наших   опасных  соперников,  чем  на  какой-нибудь   иностранной принцессе.
У    Стиварда    нет    дочерей-девушек,    но   зато   у    Альгара    есть
очаровательная дочь; сделай ей предложение, чтобы превратить врага в  друга.
Посредством этого союза мы подчиним себе Мерцию а чего  доброго,  покорим  и
непокорных валлийцев, что весьма  возможно,  так  как  Альгар  породнился  с
валлийским королевским домом. С помощью Альгара ты будешь иметь  возможность
покорить Марков, которые так плохо  защищаются  Рольфом,  норманном.  Альгар
сообщил мне на днях, когда я встретился с ним, что он  намерен  выдать  свою
дочь за Гриффита, мятежного короля, вассала  Северного  Валлиса.  Поэтому  я
советую тебе не упускать драгоценного случая, а свататься скорее. Не  думаю,
чтобы Гарольд со своим  красноречием  получил  отказ,  -  добавил  Годвин  с
улыбкой.
     - Батюшка, - ответил Гарольд, предвидевший, к чему клонится речь отца и
призвавший на помощь все свое  самообладание,  чтобы  скрыть  овладевшее  им
волнение, - я чрезвычайно обязан тебе за твои заботы  о  моей  будущности  и
надеюсь извлечь пользу из твоих мудрых советов: я попрошу  короля  отпустить
меня к моим ост-англам. Я соберу там народное собрание, буду проповедовать о
народных правах, разберу все недоразумения и постараюсь  угодить  не  только
танам, но и сеорлям... А Альдита, дочь Альгара, никогда не будет моей женой!
     - Почему? - спросил Годвин спокойно, пытливо устремив на Гарольда  свои
ясные глаза.
     - Потому что она не нравится мне,  несмотря  на  всю  свою  красоту,  и
никогда не смогла бы привлечь меня к себе; потому еще,  что  мы  с  Альгаром
постоянно были соперниками, как на поле брани,  так  и  в  Совете,  а  я  не
принадлежу к тем людям, которые способны продать свою любовь,  хотя  и  умею
сдерживать свою ненависть. Граф Гарольд сумеет и без помощи  брака  привлечь
к себе войска и создать несокрушимую власть...
     - Ты сильно ошибаешься, - возразил Годвин холодно. - Я знаю,  что  тебе
нетрудно было бы  простить  Альгару  все  причиненные  тебе  неприятности  и
назвать его своим тестем, если бы ты чувствовал к Альдите  то,  что  великие
люди называют глупостью.
     - Разве любовь - глупость, батюшка?
     - Непременно, - ответил старый  граф  не  без  грусти.  -  Любовь  есть
безумие, в особенности для тех, кто убедился, что жизнь состоит из  забот  и
вечной борьбы... Неужели ты думаешь, что я любил свою первую жену, надменную
сестру Канута? А Юдифь, твоя сестра, любила ли Эдуарда, когда  он  предложил
ей разделить с ней престол?
     - Ну так пусть Юдифь и будет единственной жертвой нашего честолюбия.
     - Для нашего "честолюбия", пожалуй, и действительно достаточно  ее,  но
не  для  безопасности  Англии...  -  проговорил   невозмутимый   старик.   -
Подумай-ка, Гарольд, - твои лета, твоя слава,  твое  общественное  положение
делают тебя свободным от всякого контроля  со  стороны  отца,  но  от  опеки
родины ты избавишься только  тогда,  когда  будешь  лежать  в  могиле...  Не
упускай этого из виду, Гарольд!.. Не забудь, что после моей смерти ты будешь
обязан укрепить свою власть для пользы Англии, и  спроси  себя  по  совести:
каким еще способом притянешь ты на свою сторону Мерцию и что может быть  для
тебя опаснее ненависти Альгара? Не  будет  ли  для  тебя  этот  враг  вечным
препятствием на пути к достижению полного величия - ответь же  на  это  хоть
самому себе, положа руку на сердце.