специалистам. Во всех странах имеются  сторонники и того и другого подходов.
Различие  между  германским  Гражданским  уложением,  с  одной   стороны,  и
французским  или  швейцарским кодексами  -- с другой, ясно показывает, какие
препятствия для  взаимопонимания порождает применение разной законодательной
техники.  Любопытно  отметить,  что  в  отношении  стиля  судебных   решений
положение  как раз  обратное:  французские  судебные решения  понятны только
посвященным, тогда как более развернутые  немецкие  решения читаются гораздо
легче.
     88. Толкование законов. Издание закона или регламента --  дело властей.
Однако практическое  значение  закона  зависит  от способа  его  применения.
Применение  же закона предполагает и определенный метод толкования, важность
которого  в наше время  неоднократно  подчеркивалась доктриной.  В различных
странах  романо-германской  правовой семьи предлагались  самые разнообразные
методы  толкования:  от   школы   экзегез  до   школы  свободного  права,  с
промежуточной позицией "юриспруденции интереса".
     Довольно  трудно определить,  каково же практическое  влияние каждой из
этих  теорий  в  той  или  иной стране.  Законодатель с похвальной мудростью
никогда не считал, что он может  установить определенные методы  толкования;
любые правила, которые могли бы быть изданы им в этой связи, не уменьшили бы
свободу толкования. Нигде и никогда практика не придерживалась только одного
из существующих методов толкования; стремясь найти справедливое решение, она
комбинирует различные  подходы. В конечном  счете  все зависит от психологии
того  или иного  судьи  и  позиции  той  школы, которую  он сознательно  или
интуитивно  поддерживает.  Повсюду судья, стремясь к тому,  чтобы  избегнуть
упреков в произволе, отдает предпочтение толкованию, которое наряду с буквой
закона учитывает и намерение  законодателя. Это означает, что  в подавляющем
большинстве  случаев  судья  проводит  логическое  (если не  грамматическое)
толкование, дополненное и подправленное в  необходимых случаях  обращением к
законоподготовительным работам. Но если того требует справедливость, судья в
любой стране найдет  способ  отставить мешающий  ему текст закона. Для этого
имеется достаточно средств.
     89.  Оценка фактов.  Сохраняя  уважение  к тексту  закона,  судьи имеют
возможность  достаточно свободного обращения с ним уже в силу  того, что сам
законодатель  часто  использует, иногда  намеренно,  иногда  нет, термины  и
выражения, не  обладающие точностью.  Когда закон употребляет такие понятия,
как вина, интерес  семьи,  возмещение ущерба,  невозможность  исполнения, то
судья   призван  в   каждом   конкретном  случае  уточнять,   позволяют   ли
обстоятельства дела  применить  закон,  содержащий  одно  из  этих  понятий.
Оценивая  более строго или,  наоборот, свободно  конкретные  обстоятельства,
судья может существенно  модифицировать условия применения закона.  От  него
зависит определение того,  что  понимать под интересом семьи  или  детей, он
может  строже  или  мягче подойти  к оценке  должного основания  увольнения,
избрать одни или другие способы  возмещения вреда, истолковать расширительно
или, наоборот, ограничительно понятия непреодолимой силы и добрых нравов.
     В   правовых  системах   романо-германской  семьи   судьи   не  связаны
установками  своих предшественников:  оценивая факты  иначе,  чем они, судьи
существенно  модифицируют условия применения  норм  закона.  Происходит  это
вполне  легитимно.  Есть  все  основания  презюмировать,  что  законодатель,
употребив формулы  без  уточнения  их  точного  содержания,  тем  самым  дал
полномочие  на  "свободный  дополнительный  поиск  в  рамках  закона".  Этот
свободный  поиск  требует  от  судей  самостоятельных  ценностных  суждений,
которые не могут быть выведены из позитивного права'.
     Однако  такого  рода  возможности  судей  в  ряде  случаев  оказываются
недостаточны  и для того, чтобы вынести справедливое решение, суды, проявляя
большую  смелость,  отставляют  в сторону  законодательные  предписания  как
неприменимые  к  новым общественным условиям. В  этой связи используется два
способа.
     90. Новый смысл законодательного текста. Первый из них сводится к тому,
чтобы вырвать закон  из его исторического контекста.  Используемые  в законе
слова  интерпретируются   вне  их  исторического  происхождения,  без  учета
намерений  его авторов, и им придается такой смысл, который, по мнению суда,
сегодня в наибольшей мере отвечает требованиям справедливости.
     В  обоснование  такого  способа   толкования  приводились  великолепные
аргументы'. Поскольку  действующие в стране законы  образуют единую систему,
то все  они должны толковаться в одном  и том же духе --  а  именно  в  духе
нашего времени, без привязок к обстоятельствам, при которых  в разное  время
принимались эти законы. Кроме того, намерения законодателя -- это по большей
части сфера  гадания; особенно  сложно их установить  в условиях современной
демократии,   когда   закон   выступает   как  коллективная   воля,  процесс
формирования которой весьма сложен.
     Судьи в разных странах благосклонны к  этой  аргументации. Вместе с тем
они  отбрасывают  крайние подходы и  продолжают  придавать  значение  такому
критерию, как  намерение законодателя. Однако если  оно не обнаруживается  в
самом  тексте  закона  и  его  приходится  искать  в  законоподготовительных
работах,  то  судья  уже  не  чувствует  себя  абсолютно  связанным.  Таково
положение даже  в  тех странах  (Австрии,  Италии),  где  закон предписывает
судьям толковать нормы права в соответствии с намерением законодателя.
     91.  Французская  судебная  практика.  Председатель  Кассационного суда
Франции Балло-Бопре в одной из своих знаменитых речей, произнесенных в  1904
году в связи с празднованием столетия Кодекса Наполеона, призвал  отказаться
от исторического метода  толкования кодекса, которое до  этого безоговорочно
господствовало  в  доктрине. "Если  императивная  норма  ясна  и  точна,  не
вызывает  сомнений, судья обязан склониться перед ней и подчиниться ей... Но
если в тексте  обнаруживаются  неясности, то появляются  сомнения в смысле и
пределах действия нормы, а при ее сопоставлении с другой нормой она будет  в
какой-то  мере противоречить  ей,  предстанет в более узком  или,  наоборот,
более широком значении. Я полагаю, что в  этих  случаях судья управомочен на
самое  широкое  толкование.   Он  не  должен  с   упорством  выяснять,   чем
руководствовались авторы кодекса сто лет назад при составлении той или  иной
статьи.  Лучше  спросить себя,  какой  бы была эта статья,  если  бы  авторы
кодекса  формулировали  ее  сегодня,  подумать,  как  с  учетом   изменений,
происшедших  за  сто  лет  в  идеях,  нравах,  институтах,  экономическом  и
социальном состоянии Франции, приспособить  наиболее  свободным  и  гуманным
образом  законодательные  тексты  к  требованиям  справедливости,  разума  и
современной жизни".
     На примере гражданско-правовой ответственности  легко убедиться в  том,
что развитие  в  последующие десятилетия полностью отразило  эти  установки.
Судебная  практика  вложила   совершенно  новый  смысл   в  несколько  слов,
содержащихся  в ст. 1384  Гражданского кодекса, причем таких --  и это можно
утверждать  с уверенностью,-- каким создатели кодекса не придали какого-либо