21. Иные  правовые системы. Три  рассмотренные правовые семьи (в каждой
из них немало подвидов)  являются, несомненно, основными в современном мире.
Нет  ни одной  правовой системы, которая не позаимствовала бы  те  или  иные
элементы  у  одной  из  этих семей, и может даже показаться, что все  другие
системы -- это  не более чем  пережитки,  призванные исчезнуть в  более  или
менее далеком будущем по мере прогресса цивилизации.
     Однако подобное мнение, порожденное наивным комплексом превосходства,--
не более чем простая гипотеза,  не соответствующая реалиям, которые мы видим
в  современном мире. Конечно,  все  государства  в  какой-то мере заимствуют
западные идеи, поскольку  это представляется  им необходимым  для сохранения
независимости  и  прогресса в развитии. Однако наши современники не  склонны
отказываться от представлений, которые еще недавно были общепризнанными в их
странах.  Все  признают   техническое  превосходство   Запада,  но  ситуация
меняется,  когда речь идет  о превосходстве  западной цивилизации  в  целом.
Мусульманский  мир,  Индия, Дальний  Восток, Африка далеки  от  того,  чтобы
безоговорочно присоединиться к ней.  Они в значительной мере  остаются верны
взглядам, в которых право понимается совсем иначе и не призвано выполнять ту
же роль,  что  и в западных  странах.  И мимо  этого  факта не  может пройти
правовая картина современного мира, если она хочет быть реалистичной.
     Принципы,  которыми  руководствуются  незападные  страны,  бывают  двух
видов.  Одни признают большую ценность права, но само право  понимают иначе,
чем  на  Западе.  Другие   отбрасывают   саму  идею  права  и  считают,  что
общественные отношения должны регламентироваться  иным путем.  Первые -- это
страны мусульманского, индусского  и иудейского права; вторые -- это  страны
Дальнего Востока, Африки и Мадагаскара.
     22.  Мусульманское,  индусское  и  иудейское  право.  Западному  юристу
нетрудно понять позицию ислама, индуизма и иудаизма в отношении права.
     Известно,  какие  трудности  всегда  вызывало   и  продолжает  вызывать
определение права. Ни одно  из  данных определений  не стало общепризнанным.
Одна  из основных причин  этого -- острое  разногласие между  сторонниками и
противниками естественного права.
     Для одних право -- это не что иное,  как совокупность действующих норм,
применяемых  судами. Именно так  понимают ныне право в университетах  разных
стран,   где   преподается   национальное  право:  французское,  английское,
болгарское или алжирское.  Но такое правопонимание не является единственным.
Другие видят в праве идеальную модель поведения и отказываются отождествлять
его с нормами, которыми руководствуются  частные лица, управленческие органы
и суды  в  своем  поведении  и в  своих решениях. До XIX века и  европейские
университеты почти полностью пренебрегали  обычаями  и национальным правом и
учили  идеальному  праву  (выводя его  из римского  права), считая  лишь его
достойным носить название "право".  Равным образом  в  мусульманских странах
внимание  сконцентрировано  на  идеальной  системе  -- мусульманском  праве,
связанном с  религией  ислама.  Местные обычаи рассматриваются  при этом как
чисто  фактические   явления,  а  законы   и   ордонансы  властей   --   как
управленческие меры  временного или местного значения,  которые далеко не  в
полной мере  достойны называться правом. Примерно то  же самое можно сказать
об  иудейском  праве.  И  в  Индии,  правда  в другом  контексте,  тщательно
различают дхарму -- учение  о справедливом -- и арту -- то, что обеспечивает
богатство и власть.
     Право, связанное с религией или с определенным мировоззрением, может не
применяться  судами, а  индивидуумы  не  обязательно  следуют  ему  в  своей
деятельности. И тем не менее  такое право оказывает существенное влияние как
на  людей,  так и  на правоприменительные  органы.  Исследователь  западного
общества  может сконцентрировать  свое внимание на законодательных  нормах и
судебной  практике,  то  есть  рассматривать это  общество  с  точки  зрения
позитивного  права.  Но  он  может  также избрать  социологический  подход и
назвать правом все те нормы, которым следуют в  практической жизни. Различие
этих  аспектов  не  приведет к  большим несоответствиям, ибо  речь  идет  об
обществах,  где достигнута большая степень соответствия между представлением
о справедливости, позитивным правом и нравами. Совсем иная ситуация в других
обществах, где  нормы  права западного  образца  фрагментарны,  нестабильны,
плохо скоординированы,  а общие верования видят право не в законах,  обычаях
или судебной практике, а в чем-то ином.
     По  этим  причинам,  не  вступая  в   полемику  между  позитивистами  и
сторонниками  естественного  права,  мы выделяем  мусульманское  и индусское
право среди  основных систем современного права.  Иудейское  право, при всем
интересе,  которое оно представляет, оставлено нами в стороне, ибо сфера его
влияния куда более ограничена.
     23. Дальний Восток. Совершенно иная картина открывается нам при взгляде
на Дальний Восток, и  особенно  Китай. Здесь речь не идет о том, чтобы уметь
увидеть некое идеальное право, отличающееся от норм, изданных законодателем,
или других норм, применяемых на практике. Здесь под сомнение поставлена сама
ценность права.
     На  Западе,  в странах  ислама, в Индии к праву  относятся как  к опоре
социального  строя, необходимому  средству  его охраны. Разумная организация
общества  включает  в себя примат  права. Люди  должны жить в соответствии с
правом, а если они лишены такой возможности, то бороться за торжество права.
Власти также должны соблюдать нормы права, а суды -- обеспечивать уважение к
праву.  Право  --  это  зеркало  справедливости.  Его   отсутствие  ведет  к
произволу,  анархии,  господству  силы.  Право  --  это  объект  уважения  и
почитания. Суды -- это храмы правосудия, в которых обитают уважаемые судьи.
     Странам Дальнего Востока несвойственно такое видение. В глазах китайцев
право не просто далеко  от  того,  чтобы  быть  фактором порядка и  символом
справедливости; оно--орудие произвола, фактор, нарушающий нормальный порядок
вещей. Добропорядочный  гражданин  не обязан уважать право и даже  думать  о
нем;  его образ жизни  должен исключать  любые правовые притязания и  всякое
обращение  к  правосудию. В своем поведении человек должен руководствоваться
не юридическими мотивами, а стремлением к  гармонии  и миру.  Согласительные
процедуры    ценнее   правосудия,   и   конфликты   следует   гасить   путем
посредничества, а не  решать  правовым путем.  Конечно,  могут  существовать
законы как средство устрашения или как какая-то  модель. Но они создаются не
для того, чтобы  применяться,  и  к  тем,  кто  хочет  строить  свою  жизнь,
руководствуясь  ими и игнорируя  приличия и  правила  хорошего поведения, не
испытывают  ничего, кроме презрения. Так  же  относятся и к тем, кто изучает
или применяет право.
     Весь Дальний  Восток  традиционно придерживается именно такого взгляда,
выразив его в  формуле "право хорошо для варваров". Коммунистический режим в
Китае  и   вестернизация  Японии  не  изменили  существенно  этого  взгляда,
укоренившегося  в  сознании людей.  В Японии действуют кодексы, созданные по
европейской модели,  но население, как правило, мало обращается к ним, равно