Совсем  рядом  с  берегом  Гаронны находилась лужайка; с одного ее края
тянулась  высокая  стена  монастырского  парка,  с другого - фруктовый сад с
густой  щетиной  безлистых  яблонь.  Река,  глубокая  и  быстрая, бежала под
крутым  берегом,  на  ней чернело всего несколько лодок, большие суда стояли
на  якорях  далеко от этого места, посередине течения. Придя на лужайку, оба
противника  извлекли  из  ножен  мечи  и накинули куртки, ибо на них не было
никаких  лат.  Дуэль,  с  ее  установленным этикетом еще не вошла в моду, но
внезапные  и грубые поединки являлись делом вполне обычным, как оно и должно
быть,  если  горячие  юноши  попадают  в чужую страну и у них есть оружие. В
таких  поединках,  так  же  как  и на более официальных турнирах на замковой
арене,  Трантер  прославился  своей  силой  и  ловкостью,  почему Норбери из
добрый  побуждений  и  предостерег  Аллейна. С другой стороны, Аллейн учился
владеть  оружием  и упражнялся ежедневно в течение многих месяцев; будучи от
природы  очень  сообразительным  и проворным, он владел теперь мечом не хуже
своего  противника.  Странно  противоположной  казалась  эта пара, когда они
сходились:  Трантер  -  смуглый,  кряжистый,  плотный,  с волосатой грудью и
жилистыми  руками,  и  Аллейн  -  живое воплощение миловидности и изящества,
золотоволосый,  с  кожей  нежной,  как  у  женщины.  Многим  казалось,  что,
конечно,  этот  бой будет неравным; но несколько зрителей, наиболее опытных,
заметили  в  решительном  взгляде  серых глаз и в воинственной поступи этого
юноши что-то вызывавшее сомнение в исходе поединка.
     - Стойте,  стойте! - воскликнул Норбери до того, как был нанесен первый
удар.  -  У этого джентльмена двуручный огромный меч, на добрый фут длиннее,
чем у нашего друга.
     - Возьми мой, Аллейн, - предложил Форд.
     - Нет,  друг,  -  ответил  Аллейн,  - я уже приноровился к своему, умею
управлять  его  тяжестью  и  владею его равновесием. Начнемте, сэр, не то мы
можем понадобиться нашим рыцарям в монастыре.
     Огромный  меч Трантера являлся, конечно, большим преимуществом. Трантер
стоял,  сдвинув  ноги,  согнув  колени,  готовый  к рывку назад или к прыжку
вперед.  Свое  оружие  он  держал перед собой стоймя, так, что мог или сразу
обрушить  его  вниз  разящим  ударом  или,  повернув  этот  тяжелый  клинок,
прикрыть  собственную  голову  и  тело.  Защитой ему служила также большая и
тяжелая  чашка  меча,  через  которую  проходил  эфес, в ней имелась узкая и
глубокая  прорезь,  которой  опытный  боец мог захватить клинок противника и
быстрым  поворотом  кисти  сломать  его.  С другой стороны, Аллейн при своей
защите  должен был особенно полагаться на зоркость глаз и быстроту движений,
ибо его меч, как остро он ни наточил его, был очень легок и тонок.
     Трантер   отлично   знал   свои   преимущества  и,  не  теряя  времени,
воспользовался  ими.  Когда его противник пошел на него, он внезапно прыгнул
вперед  и  рубанул  - меч со свистом опустился и наверняка рассек бы Аллейна
пополам,  если  бы  тот  не  отскочил  в сторону. Меч прошел так близко, что
острием  разрезал  полу  его  льняной  куртки. Стремительно, словно пантера,
Аллейн  ринулся  вперед,  но  Трантер,  который  был  не  только силен, но и
подвижен,  уже  снова прикрылся и отбил удар Аллейна клинком своего тяжелого
меча.  Он  снова  обрушил  свистящий  удар  такой  силы,  что присутствующие
замерли,  и  Аллейн  снова  ловко и быстро выскользнул из-под меча и ответил
двумя  выпадами,  подобными  молнии,  которые  Трантер едва смог парировать.
Противники  уже  настолько  сблизились  что  Аллейн  не  успел отскочить при
следующем  ударе  которым  был  отбит  его  меч и рассечен лоб; кровь залила
глаза  и  щеки. Он отскочил подальше, где меч Трантера не мог его достать, и
оба остановились, тяжело дыша, а толпа молодых оруженосцев зааплодировала.
     - Храбро  бились  оба противника, - воскликнул Роджер Харкомб. - Вы оба
заслужили честь этим поединком, и было бы грехом и позором продолжать его.
     - Ты, Эдриксон, дрался хорошо, - сказал Норбери.
     - И держался ты достойно! - крикнуло несколько оруженосцев.
     - Что  касается  меня,  то  у  меня  нет желания убивать этого молодого
человека, - заявил Трантер, вытирая лоб.
     - Этот  джентльмен  просит  у  меня  прощения  за  то,  что вел себя по
отношению ко мне грубо и оскорбительно? - спросил Аллейн.
     - Я? Нет.
     - Тогда берегитесь, сэр!
     С  металлическим  звоном  клинки  снова  скрестились.  Аллейн все время
старался  держаться  как  можно  ближе  к противнику, чтобы не дать Трантеру
слишком  сильно  замахнуться  мечом, а тот упорно отпрыгивал назад, стремясь
получить место для нанесения одного из своих роковых ударов.
     Аллейн  трижды  парировал  удары, и все же на левом плече его выступила
кровь,  но  в  то  же  мгновение  он слегка ранил Трантера в бедро. Однако в
следующий  миг  его  клинок скользнул в роковую щель, раздался резкий треск,
что-то,  зазвенев, упало, и он увидел полоску стали длиною пятнадцать дюймов
- все, что осталось от его оружия.
     - Ну,  твоя  жизнь  в  моих  руках!  -  воскликнул  Трантер  со злобной
усмешкой.
     - Нет, нет, он сдается! - закричали несколько оруженосцев.
     - Вот другой меч! - предложил Форд.
     - Нет, сэр, - возразил Харкомб, - так не принято.
     - Бросай свой эфес, Эдриксон! - потребовал Норбери.
     - Никогда! - ответил Аллейн. - Вы просите у меня прощения, сэр?
     - Ты спятил!
     - А  тогда  берегись!  -  крикнул  молодой оруженосец и ринулся в бой с
таким  пылом  и  яростью,  которые  с  избытком  восполняли  недостатки  его
короткого меча.
     От  его  внимания  не  ускользнуло,  что  противник  уже дышит тяжело и
хрипло,  как  человек,  изнемогающий  от  усталости. Настала минута, когда в
этом  поединке  должна была сказаться более чистая жизнь и более ловкое тело
одного   из   сражающихся.   Все  дальше  и  дальше  отступал  Трантер,  ища
подходящего  мгновения  для  последнего  удара. Все ближе надвигался Аллейн,
направляя  обломанный  конец  меча  то в лицо врагу, то в горло, то в грудь,
продолжая  колоть  и  стараясь  обойти  барьер его стали, каким тот заслонял
себя.  Однако  многоопытный  враг  знал,  что  долго таких усилий Аллейну не
выдержать.  Пусть  он  хоть  на  миг ослабит свой напор - и смертельный удар
будет  нанесен.  Он  должен  перевести дух. Плоть и кровь не могут выдержать
такого  бесперерывного  напряжения.  Уже броски юноши стали менее яростными,
нога  менее  тверда,  хотя  в  упрямых  серых  глазах  не отражалось никакой
слабости.  Трантер,  за  многие  годы  боев  ставший  коварным и осторожным,
почувствовал,   что  благоприятная  минута  настала.  Он  оттолкнул  хрупкое
оружие,  которым с ним сражался противник, вихрем занес свой огромный меч и,
отскочив  еще  дальше,  чтобы  придать  удару еще большую мощь... свалился в
воды Гаронны.
     И  зрители и сражающиеся были настолько поглощены поединком, что всякая