лучник. - А кто ты, что портишь нам удовольствие?
     - Новоиспеченный оруженосец, только что приехал, - пояснил ему кто-то.
     - Клянусь  святым  Фомою  Кентским, мы все служим нашим хозяевам! Но не
позволим,  чтобы  нами командовал каждый сопляк, которого мамаша отправила в
Аквитанию.
     - О  джентльмены!  Ради  Христа, защитите нас! - воскликнула девушка на
ломаном английском языке, - не давайте нас в обиду этим ужасным людям.
     - Не бойтесь, госпожа, - ответил  Аллейн. - Мы не позволим вас тронуть.
Сними руку с ее талии, эй ты негодяй с севера!
     - Не  отпускай  ее  Уот!  -  сказал  долговязый чернобородый солдат чей
металлический  нагрудник  поблескивал  в  сумраке.  -  А  вы держите-ка руки
подальше  от своих кинжалов, вы оба, я занимался этим ремеслом еще когда вас
и  на  свете-то не было и клянусь богом я вас проткну насквозь, если вы хоть
пальцем шевельнете.
     - Слава богу! -  вдруг  воскликнул Аллейн ибо увидел возвышавшегося над
толпой  человека  и  его  ярко-рыжий  вихор, вылезавший из-под шлема. Пришел
Джон  и  Эйлвард  тоже!  Помогите нам, друзья! Здесь хотят обидеть девушку и
старика.
     - Hola,  mon  petit!  -  отозвался  старый  лучник, проталкиваясь через
толпу;  за ним следовал Большой Джон. - Что тут происходит? Клянусь тетивой,
много  вам  придется  поработать,  если вы намереваетесь исправлять все зло,
какое  увидите  по эту сторону пролива. Едва ли отряд лучников, да еще когда
в  голове шумит от вина, будет таким же сговорчивым, как иные юные клирики в
фруктовом  саду.  Когда  ты  проведешь  с  годик  в Отряде тебя будут меньше
волновать  подобные случаи. Но что все-таки тут случилось? Начальник полиции
со  своими  лучниками  идет  сюда, и кое-кто из вас может оказаться на дыбе,
если не поостережется.
     - Да  это  же старик Сэм Эйлвард из Белого отряда! - воскликнул солдат.
-  Слушай,  Сэмкин,  а как ты очутился здесь? Я еще помню тот день, когда ты
был  самый  шумливый  весельчак  из  всех лучников Отряда. Клянусь спасением
души!  От  Лиможа до Наварры никто так охотно не целовал девчонку и не рубил
головы врагу, как лучник Эйлвард из отряда Хоуквуда.
     - Вполне возможно, Питер,  - отозвался Эйлвард, - и, клянусь эфесом, не
очень-то  я  с  тех  пор изменился. Но у меня всегда все было честно и ясно.
Девица  соглашалась  добровольно,  мужчина  должен  был взбунтоваться против
меня,  а  если нет, то, клянусь моими десятью пальцами, от меня им ничего не
грозило.
     Глядя  на  решительное  лица Эйлварда и широченные плечи Джона, лучники
убедились,  что  силой  тут  немногого добьешся. Девушка и старик уже начали
пробираться  через  толпу,  и  мучители  не  решались  остановить их. Форд и
Аллейн  медленно  следовали  за  ними,  но  Эйлвард вдруг схватил Аллейна за
плечо.
     - Клянусь  эфесом,  camarade, - сказал он, - я слышал, что ты сегодня в
аббатстве  отличился  и  совершил  славные  дела.  Но только прошу тебя быть
осторожным,  ведь  это я привел тебя в Отряд, и я был бы очень огорчен, если
бы с тобой что-нибудь стряслось.
     - Нет, Эйлвард, я буду осторожен.
     - Не  бросайся  уж  так  без  оглядки  навстречу  всякой опасности, mon
petit.  Скоро  твоя  рука  окрепнет, и удар станет более сильным. Мы сегодня
вечером   соберемся  в  "Розе  Гиени",  а  это  за  два  дома  от  гостиницы
"Полумесяц",   поэтому,  если  ты  захочешь  осушить  стаканчик  в  компании
нескольких простых лучников, ты будешь желанным гостем.
     Аллейн  обещал  прийти,  если  его  обязанности  позволят ему, а затем,
нырнув  в  толпу,  догнал  Форда;  тот  остановился  и разговаривал с обоими
чужеземцами, которые теперь уже добрались до своего дома.
     - Храбрый  молодой  синьор, - сказал высокий старик, обнимая Аллейна за
плечи,  -  как  нам отблагодарить вас, ведь вы защитили нас от этих страшных
пьяных  варваров! Мою Титу они утащили бы, а мою голову разбили бы на тысячу
кусков.
     - Нет,  я  не  думаю,  чтобы  они  так  поступили,  -  воз разил Аллейн
удивленно.
     - Хо,  хо!  -  захохотал,  вернее, закаркал старик высоким голосом. - Я
тужу  не  о своей голове, которая у меня на плечах, cospetto, нет! Вы спасли
ту голову, которая у меня под мышкой.
     - Может  быть,  синьору  угодно  зайти  к  нам  в  дом, отец? - сказала
девушка.   -  Если  мы  будем  стоять  здесь,  кто  знает,  не  начнется  ли
какая-нибудь новая свалка?
     - Верно  сказано,  Тита!  Верно  сказано, моя девочка! Прошу вас, сэры,
оказать  нам  честь и посетить наше скромное жилище. Огня, Джакомо! Тут пять
ступенек  вверх.  Еще  две.  Так!  Ну,  мы  наконец  в безопасности Corpo di
Baccoэти  чертовы дети притиснули нас к стене. Tita mia, ты храбрая девушка, и уж
лучше, чтобы они толкали и тянули тебя, только бы не трогали мою голову.
     ______________
     
     - Конечно, отец, серьезно согласилась она.
     - Но  эти  англичане! Ах! Возьмите гота, гунна и вандала, смешайте их и
прибавьте  разбойника-варвара,  а  потом  напоите  это  существо допьяна - и
получится  англичанин.  Боже  мой! Разве жил на земле когда-нибудь еще такой
народ!  Какая  страна  от  них  свободна? Я слышал, что и в Италии их так же
полным-полно, как и здесь. Они всюду, кроме небес.
     - Дорогой  отец,  -  воскликнула  Тита,  все  еще поддерживая сердитого
старика,  который,  хромая, взбирался по дубовой лестнице, - не забывай, что
эти добрые синьоры, защитившие нас, тоже ведь англичане.
     - Ах,  да!  Прошу прощения, сэры! Входите вот сюда, в комнаты. Кое-кому
мои  картины  нравятся,  но я вижу что искусство вести войну - единственное,
которое почитается в вашей стране.
     Низкая  комната  с  дубовыми  панелями,  в которую старик ввел их, была
ярко  освещена четырьмя лампами с благовонным маслом. У стен, над столом, на
полу  и  вообще  повсюду  стояли и висели огромные листы стекла, расписанные
самыми яркими красками.
     - Значит,  они  вам  нравятся? - воскликнул хромой художник, заметив на
лицах  юношей  изумление  и  удовольствие.  - Среди вас все же, значит, есть
люди, которые ценят это пустое занятие?
     - Никогда  бы  не  поверил, что такое мастерство возможно, - восхищался
Аллейн.  -  Какие  краски!  Какой  рисунок!  Посмотри,  Форд, на эти мучения
святого  Стефана!  Кажется, можно взять в руку один из камней, которые лежат
наготове у подлых убийц!
     - А  тот  олень,  с  крестом  между  рогами... Честное слово, Аллейн, я