- Биться и биться!
     - Ого! - поддакнул Тролл.
     Из  Одинцовых друзей-кузнецов с  общего двора  в  живых  остался один
Тролл.  Онг,  Болту,  Гинок -  там же, где Отеня, Расту, Вечерко и сколько
других!  Да.  Биться и биться!  Но как?..  Одинец по стойбищу стал считать
живых.  Поморяне  собрались все,  около  семидесяти.  А  биармины все  еще
собираются,  их пришло до тысячи человек,  больше, чем в день злосчастного
боя.  Биармины говорили об обещанной богиней Йомалой победе над нурманнами
со слов хранителей,  переданных из святилища богини.  А где же клейменые?!
Их еще нет, они обходят дальние стоянки биарминов.
     Но  без  тяжелых доспехов и  без  правильного строя  нурманны посекут
всех.  Нурманны приравнивают каждого своего воина  к  десяти другим.  Чего
хвалиться, одному латнику не диво разогнать и двадцать бездоспешных.
     Янша бредил в забытьи,  ему не помогало Тшуддово лечение.  Незнакомый
биармин кормил Сувора,  Игнача и Яншу, которые сами были не в силе жевать.
Как мамка, биармин разжевывал мясо и совал поморянам в рот.
     Получили в  биарминах золотых друзей,  обжились на поморье,  добились
хороших достатков...  Не  бежать ли к  колмогорянам и  обороняться вместе?
Нет, не выстоять против нурманнского строя.
     А не бросить ли все и,  как встарь, поискать ватагой нового счастья в
Черном лесу?  Одинец вспомнил свое бегство из Новгорода,  свою бездумную и
беззаботную молодость. Нельзя бросить Двину и предать биарминов. А сделать
так - не глядеть больше Заренке в глаза.
     Просить бы  помощи у  Новгорода?  И  придет городская дружина будущим
летом на пустое место,  нурманны дочиста разорят и  поморье и  колмогорье.
Или  еще  хуже:  они,  как хвалились через клейменых,  укрепятся в  устьях
Двины.  Они умеют,  найдя легкую добычу,  сосать ее раз за разом,  пока не
бросят сухую кожу.  Страшно,  страшно! После укрепления первых нурманнов к
ним  по  морю приплывет такая сила,  что с  ней не  справится и  помощь от
Города.
     А много ль войска дадут городские старшины и дадут ли еще? Что Городу
дальний малолюдный кусишко,  у  него хватает своих забот.  К  тому же иные
старшины не слишком жалуют поморян.  Косятся на них Ставр, Гул и Гудим, не
любят бояре Нур, Делота, Синий, Хабар. Все потому, что поморяне не пустили
к себе ничьих приказчиков и сами ведут торги...
     Люди зашумели и  прервали думы Одинца.  Зовут старшину.  У Одинца еще
больше упало сердце, он научился бояться вестей.
     Собравшись,  как на  вече,  слушали послов нурманнского князя,  своих
пятерых  раненых,  передававших сходные  слова  с  теми,  которые принесли
клейменые биармины из рода Расту.  Но те хвастливые угрозы звучали не так,
как произносимые после побоища. Заершенными гвоздями входило в головы:
     - Все люди,  поморяне и  биармины,  отныне будут нурманнскими рабами.
Будут платить дань,  сколько спросит князь-нурманн,  жить в его послушании
и,  под страхом неминуемой и  мучительной смерти,  молча ворочать на  него
одного...
     Очнувшись от забытья, Янша завопил диким голосом:
     - Идут, идут!
     Люди шарахнулись, не зная куда.
     - Не идут,  - закричал Одинец, - не идут, не слушайте бреда! Будем же
судить, как нам выйти из тесноты!
     ...Несчастный Янша вправду ошибся.  То  не  нурманны,  а  поморянские
стосковавшиеся женщины выходили к лесному приюту.


2

     Викингам достались обильные запасы в  погребах и  клетях Усть-Двинца.
Море  и  речное устье кишели рыбой.  "Акулы" для  развлечения протаскивали
невод, вновь и вновь уловы оказывались сказочно богатыми.
     Викинги  пользовались домами  и  имуществом  побежденных с  особенным
удовольствием, находя во всем прелесть новизны и утверждение превосходства
победителя.  Они наслаждались,  как крысы, вгрызшиеся в круг сыра, и, умея
длительно  поститься,  поглощали на  отдыхе  колоссальные количества пищи,
обнаруживая удивительное сходство с четвероногими хищниками.
     Нидаросский ярл  был требователен,  и  охрана бдительна.  Но  лишь на
седьмой день после боя,  когда Оттар уже подумывал о  разведках в лесу и в
верховьях Вин-о, - сменный дозор, постоянно наблюдавший с мачты "Дракона",
заметил,  как  на  материковом  берегу  реки,  значительно выше  пристани,
появились несколько человек.
     Нежданное  приятное  развлечение,  -  прилежным  наблюдателям надоели
пустынная река и  однообразие лесов.  Насколько хватало силы зрения,  леса
были  повсюду,  и  лишь  кое-где,  по  ступеням,  образованным  вершинами,
угадывались  поляны  и   неровности  почвы  на  низменностях,   окружавших
захваченный город.  Лишь тысячи на  полторы шагов выше пристани,  вверх по
течению коренной лес  был вырублен и  заменился кустарниками с  отдельными
высокими соснами.
     Дозорный считал фигурки,  показавшиеся на речной отмели - восемь. Они
исчезли.  Вскоре какие-то люди опять вышли к реке, уже ближе, и их было не
менее пятнадцати.  Звук  рога  известил ярла  о  появлении биармов.  Оттар
пришел на пристань вместе с Эстольдом.  Быть может,  биармы хотят выразить
покорность? Вероятно...
     Человек двадцать пробирались в  кустарнике и  остановились на границе
пустыря  перед  пристанью  -  на  расстоянии приблизительно в  два  полета
стрелы.  В  кучке были  и  люди  с  густыми бородами,  по  которым викинги
отличали хольмгардцев от биармов.  Все были одеты легко,  без доспехов, но
вооружены.  Чтобы в их намерениях не было сомнений, один из них, молодой и
безбородый,  выбежал вперед  и  пустил  стрелу,  сильно  растянув тетиву и
целясь вверх. Стрела упала шагах в ста от пристани, знаменуя вызов.
     Ярл  приказал Лодину,  Бранду и  Кануту вернуться в  городок.  Каждый
возьмет по пятьдесят викингов и  скрытно выйдет в лес позади городка.  Три
отряда войдут в лес и, описав широкие дуги, отрежут кучку дерзких.
     - Брать больше живых, - приказал ярл. Сам он будет отвлекать внимание
биармов во время движения облавы,  о длительности которой ярл условился со
своими помощниками.
     Биармы  и  хольмгардцы бездеятельно ждали  вне  выстрела  из  лука  и
досягаемости пращей.
     Не  сомневаясь в  своей  конечной победе,  Оттар считал Новый Нидарос
основанным:  завоеванный городок стоял  на  удобном месте,  и  нечего было
искать другого.  Ярл не собирался гадать о ближайших действиях побежденных
биармов. После почти пятидневного плавания от стоянки Расту до устья Вин-о