одного знатного Литовца, господствовал в Герсике (нынешнем Крейцбурге): он
делал много зла не только Немцам, но и Россиянам, свободно пропуская
Литовских грабителей чрез Двину и доставляя им съестные припасы. Епископ
Альберт сжег столицу Всеволода, пленил его Княгиню, многих жителей и с тем
условием возвратил им свободу, чтобы сей Князь отказался от союза с
Литовцами и навсегда подарил свою область Богородице, то есть Епископу.
   Всеволод под тремя знаменами клялся верно служить Матери Божией;
торжественно назвал Альберта отцом; признал себя его Наместником в
Герсике! Но северная часть Ливонии оставалась еще независимою от немцев:
там хотел господствовать храбрый Мстислав Новогородский. Взяв меры для
безопасности границ своих, укрепив южные новыми городами и поручив
охранять Великие Луки брату, Князю Владимиру Псковскому, он ходил с
войском (в 1212 году) на западные берега Чудского озера собирать дань и
смирять непокорных; осаждал крепость Медвежью Голову, или Оденпе, и взял с
жителей 400 гривен ногатами или кунами. Немецкий Летописец прибавляет, что
Князь Новогородский, крестив тогда некоторых язычников, обещал прислать к
ним своих Попов, но что Альбертовы Миссионарии предупредили Россиян и
скоро ввели там Веру Латинскую.
   Заключая описание достопамятных времен Всеволода III, упомянем о
случае, принадлежащем вместе и к церковной и к светской Истории нашего
отечества. В 1212 году Новогородцы, недовольные Святителем Митрофаном, без
всякого сношения с главою Духовенства, Митрополитом Киевским, изгнали
своего Архиепископа и выбрали на его место бывшего знаменитого гражданина,
Добрыню Ядренковича, который незадолго до того времени ездил в Царьград и
постригся в монастыре Хутынском, основанном в конце XII века Св.
Варлаамом, близ Волхова. Так Новогородцы судили и Князей и Святителей,
думая, что власть мирская и духовная происходит от народа.



                                 Глава IV

     ГЕОРГИЙ, КНЯЗЬ ВЛАДИМИРСКИЙ. КОНСТАНТИН РОСТОВСКИЙ. Г. 1212-1216

   Междоусобие. Изгнание Мономахова дому из южной России. Благоразумие
Россиян в делах Веры. Подвиги Мстислава. Строгость Ярославова. Голод в
Новегороде. Славная битва Липецкая. Великодушие Мстислава. Епископ Симон.


   Совершив погребение отца, Георгий, с одобрения Вельмож, возвратил
свободу Князьям Рязанским, всем их подданным и Епископу Арсению. Великое
Княжение Суздальское разделилось тогда на две области: Георгий
господствовал в Владимире и Суздале, Константин в Ростове и Ярославле; оба
желали единовластия и считали друг друга хищниками. Братья их также
разделились: Ярослав-Феодор, начальствуя в Переяславле Залесском, взял
сторону Георгия, равно как и Святослав, получив в Удел Юрьев Польский;
Димитрий-Владимир остался верным Константину. Ростовский Князь обратил в
пепел Кострому, пленил жителей; Георгий два раза приступал к Ростову и,
заключив весьма неискренний мир с Константином, выслал Димитрия из Москвы.
"Даю тебе (сказал он) южный Переяславль, нашу отчину; господствуй в нем и
блюди землю Русскую". Димитрий, как бы предчувствуя бедствие, неохотно
поехал в сей Удел, некогда знаменитый и столь любезный для его деда;
женился там на племяннице Всеволода Чермного и, едва отпраздновав свадьбу,
долженствовал сразиться с Половцами; не мог одолеть варваров и, плененный
ими, был отведен в вежи. Он года чрез три освободился и княжил после в
Стародубе на Клязьме.
   Рюрик скончался: Князь трезвый, набожный, усердный строитель церквей,
впрочем не имевший доброй славы братьев своих: ни кротости Романовой, ни
твердости Давида, ни воинской доблести Мстислава Храброго. Всеволод
Чермный, желая один начальствовать в южной России и не боясь уже никого по
смерти Великого Князя, изгнал сыновей и племянников Рюриковых из Уделов
Киевской области. К сему насилию он прибавил клевету: "Вы (говорил
Всеволод) хотели овладеть Галичем, возмутили там народ, повесили моих
братьев как разбойников; вы гнусным злодеянием посрамили имя отечества!"
Изгнанники, удалясь в область Смоленскую, требовали защиты от Мстислава
Новогородского. Сей мужественный Князь был тогда стражем северо-западной
России: с одной стороны тревожили оную Литовцы, с другой - властолюбие
Немцев угрожало ей великими опасностями. Первые дерзнули ворваться в самый
Псков, который жители - изгнав Князя своего, Владимира Мстиславича, за его
дружескую связь с Рижским Епископом - ходили тогда в Чудскую землю для
собрания дани. Литовцы не могли завладеть городом, но выжгли его и
разорили окрестности. Мстислав Новогородский дал Псковитянам иного Князя,
своего племянника двоюродного, Всеволода Борисовича, а Владимир удалился в
Ригу, будучи верным союзником Ордена и тестем Епископова брата, Дитриха.
Принятый им как друг и свойственник, он имел случай оказать Немцам важную
услугу. Современный Летописец Ливонский рассказывает, что Князь Полоцкий,
Владимир, желая объясниться с Епископом Альбертом, назначил ему свидание
на берегу Двины; близ нынешнего Крейцбурга. Альберт приехал туда с
Рыцарями, старейшинами ливонскими, купцами Немецкими и с Владимиром
Мстиславичем. Князь Полоцкий говорил Альберту, чтобы он не тревожил
язычников и не принуждал их креститься; что Немцы должны следовать примеру
Россиян, которые довольствуются подданством народов, оставляя им на волю
верить Спасителю или не верить. "Нет! - ответствовал с жаром Епископ:
   - совесть обязывает меня крестить идолопоклонников: так угодно Богу и
папе!"
   Князь грозился обратить в пепел Ригу и в гневе обнажил меч: Рыцари
также изготовились к битве; но Владимир Мстиславич встал между ими, молил,
убеждал и сделал наконец то, что Князь Полоцкий, отдавая справедливость
неустрашимости Рыцарей, совершенно уступил им всю южную Ливонию. Сей Князь
чрез несколько лет думал поправить свою ошибку и выгнать Немцев; но упал
мертвый в самую ту минуту, как хотел сесть на ладию и плыть к устью Двины,
чтобы осадить Ригу. Господствуя в южной Ливонии, Рыцари желали покорить и
северную, вместе с Эстониею: узнав, что отряды их грабят тамошних жителей,
Мстислав Новгородский собрал 15000 воинов; вместе с Князем Псковским и
Давидом Торопецким, братом своим, выступил в поле; доходил до самого моря.
Не встретив нигде Немцев, которые заблаговременно ушли назад в Ригу, он
требовал дани с Чуди, осаждал Воробьин, или Верпель, взял с граждан 700
гривен ногатами и разорил многие окрестные селения. Сия западная часть
нынешней Эстляндской Губернии находилась тогда в цветущем состоянии;
земледельцы жили в изобилии, и деревни были хорошо выстроены; к несчастию,