рады положить за него свои головы. Святополк требовал от них головы
Бориса, и сии недостойные взялись услужить Князю злодеянием. Юный Борис,
окруженный единственно малочисленными слугами, был еще в стане на реке
Альте. Убийцы ночью приблизились к шатру его и, слыша, что сей набожный
юноша молится, остановились. Борис, уведомленный о злом намерении брата,
изливал пред Всевышним сердце свое в святых песнях Давидовых. Он уже знал,
что убийцы стоят за шатром, и с новым жаром молился... за Святополка;
наконец, успокоив душу Небесною Верою, лег на одр и с твердостию ожидал
смерти. Его молчание возвратило смелость злодеям: они вломились в шатер и
копьями пронзили Бориса, также верного Отрока его, который хотел
собственным телом защитить Государя и друга. Сей юный воин, именем
Георгий, родом из Венгрии, был сердечно любим Князем своим и в знак его
милости носил на шее золотую гривну: корыстолюбивые убийцы не могли ее
снять, и для того отрубили ему голову. Они умертвили и других Княжеских
Отроков, которые не хотели спасаться бегством, но все легли на месте. Тело
Борисово завернули в намет и повезли к Святополку. Узнав, что брат его еще
дышит, он велел двум Варягам довершить злодеяние: один из них вонзил меч в
сердце умирающему... Сей несчастный юноша, стройный, величественный,
пленял всех красотою и любезностию; имел взор приятный и веселый;
отличался храбростию в битвах и мудростию в советах. - Летописец хотел
предать будущим векам имена главных убийц и называет их: Путша, Талец,
Елович, Ляшко. В Несторово время они были еще в свежей памяти и предметом
общего омерзения. Святополк без сомнения наградил сих людей, ибо имел еще
нужду в злодеях.
   Он немедленно отправил гонца к Муромскому Князю Глебу сказать ему, что
Владимир болен и желает видеть его. Глеб, обманутый сею ложною вестию, с
малочисленною дружиною спешил в Киев. Дорогою он упал с лошади и повредил
себе ногу; однако ж не хотел остановиться и продолжал свой путь от
Смоленска водою. Близ сего города настиг его посланный от Ярослава, Князя
Новогородского, с уведомлением о смерти Владимировой и гнусном коварстве
Святополка; но в то самое время, когда Глеб чувствительный, набожный
подобно Борису, оплакивал отца и любимого брата, в усердных молитвах
поверяя Небу горесть свою, явились вооруженные убийцы и схватили его
ладию. Дружина Муромская оробела: Горясер, начальник злодеев, велел
умертвить Князя, и собственный повар Глебов, именем Торчин, желая угодить
Святополку, зарезал своего несчастного Государя. Труп его лежал несколько
времени на берегу, между двумя колодами, и был наконец погребен в
вышегородской церкви Св. Василия, вместе с телом Бориса.
   Еще Святополк не насытился кровию братьев. Древлянский Князь Святослав,
предвидя его намерение овладеть всею Россиею и будучи не в силах ему
сопротивляться, хотел уйти в Венгрию; но слуги Святополковы догнали его
близ гор Карпатских и лишили жизни. - Братоубийца торжествовал злодеяния
свои, как славные и счастливые дела: собирал граждан Киевских, дарил им
деньги, одежду и надеялся щедростию приобрести любовь народную.
   Скоро нашелся мститель: Ярослав сильнейший из Князей Удельных, восстал
на изверга; но собственною безрассудною жестокостию едва не отнял у себя
возможности наказать его. Варяги, призванные Ярославом в Новгород,
дерзкие, неистовые, ежедневно оскорбляли мирных граждан и целомудрие жен
их. Не видя защиты от Князя пристрастного к иноземцам, новогородцы вышли
из терпения и побили великое число Варягов. Ярослав утаил гнев свой,
выехал в загородный дворец, на Ракому, и велел, с притворною ласкою, звать
к себе именитых Новогородцев, виновников сего убийства. Они явились без
оружия, думая оправдаться пред своим Князем; но Князь не устыдился быть
вероломным и предал их смерти. В ту же самую ночь получил он известие из
Киева от сестры своей Передславы о кончине отца и злодействе брата;
ужаснулся и не знал, что делать.
   Одно усердие Новогородцев могло спасти его от участи Борисовой; но
кровь их детей и братьев еще дымилась на дворе Княжеском... Не видя
лучшего средства, Ярослав прибегнул к великодушию оскорбленного им народа,
собрал граждан на Вече и сказал: "Вчера умертвил я, безрассудный, верных
слуг своих; теперь хотел бы купить их всем золотом казны моей..." Народ
безмолвствовал. Ярослав отер слезы и продолжал: "Друзья! Отец мой
скончался, Святополк овладел престолом его и хочет погубить братьев".
Тогда добрые Новогородцы, забыв все, единодушно ответствовали ему:
"Государь! Ты убил собственных наших братьев, но мы готовы идти на врагов
твоих". - Ярослав еще более воспламенил их усердие известием о новых
убийствах Святополковых; набрал 40000 Россиян, 1000 Варягов, и сказав: да
скончается злоба нечестивого! выступил в поле.
   [1016 г.] Святополк, узнав о том, собрал также многочисленное войско,
призвал Печенегов и на берегах Днепра, у Любеча, сошелся с Ярославом.
Долго стояли они друг против друга без всякого действия, не смея в виду
неприятеля переправляться чрез глубокую реку, которая была между ими. Уже
наступила осень... Наконец Воевода Святополков обидными и грубыми
насмешками вывел Новогородцев из терпения. Он ездил берегом и кричал им:
"Зачем вы пришли сюда с хромым Князем своим? (Ибо Ярослав имел от природы
сей недостаток.) Ваше дело плотничать, а не сражаться". Завтра, сказали
воины Новогородские, мы будем на другой стороне Днепра; а кто не захочет
идти с нами, того убьем как изменника. Один из Вельмож Святополковых был в
согласии с Ярославом и ручался ему за успех ночного быстрого нападения.
Между тем как Святополк, нимало не опасаясь врагов, пил с дружиною, воины
Князя Новогородского до света переехали чрез Днепр, оттолкнули лодки от
берега, желая победить или умереть, и напали на беспечных Киевлян, обвязав
себе головы платками, чтобы различать своих и неприятелей. Святополк
оборонялся храбро; но Печенеги, отделенные от его стана озером, не могли
приспеть к нему вовремя. Дружина Киевская, чтобы соединиться с ними,
вступила на тонкий лед сего озера и вся обрушилась. Ярослав победил, а
Святополк искал спасения в бегстве.
   Первый вошел с торжеством в Киев; наградил щедро своих мужественных
воинов - дав каждому чиновнику и Новогородцу 10 гривен, а другим по гривне
- и, надеясь княжить мирно, отпустил их в домы.
   Но Святополк еще не думал уступить ему престола, окровавленного тремя
братоубийствами, и прибегнул к защите Болеслава. Сей Король, справедливо
названный Храбрым, был готов отмстить за своего зятя и желал возвратить
Польше города Червенские, отнятые Владимиром у Мечислава: имея тогда войну
с Генриком II, Императором Немецким, он хотел кончить оную, чтобы тем
свободнее действовать против России. Епископ Мерзебургский, Дитмар, лично
знакомый с Генриком II, говорит в своей летописи, что Император вошел в
сношение с Ярославом, убеждая его предупредить общего их врага, и что
Князь Российский, дав ему слово быть союзником, осадил Польский город, но
более не причинил никакого вреда Болеславу.