Беспорядки и грабежи - неизбежное последствие нашего быстрого продвижения -
были первым злом, и  мы заставили крестьян чуждаться нас. Пожары, зажженные
русскими  с такой  политической расчетливостью и  приписываемые крестьянами
французам, чуждый язык, крестовый поход, проповедуемый русским духовенством
против  нас, -  все  сочеталось воедино  для того,  чтобы изобразить  нас в
глазах  этого  суеверного народа  в  виде варваров,  которые, как  говорили
русские,  пришли низвергнуть их  алтари, похитить  их достояние и  увести в
рабство  их   жен  и  детей.  И  от  нас   бежали,  как  от  диких  зверей.

Понадобилось  бы некоторое  время для  того, чтобы завязать  сношения между
местными жителями  и нами. Но для  того чтобы понять друг  друга, надо было
говорить.  А при  настоящем  положении вещей  не к  кому было  обращаться с
разговорами. Русское  правительство недаром  сгоняло с места  все население
перед приходом  нашей армии.  Можно сказать, что  в тяжелых обстоятельствах
оно не  проявило недостатка  ни в предусмотрительности, ни  в талантах. При
таком положении вещей провозглашение  освобождения крестьян, которое к тому
же  не соответствовало  личным  мнениям императора,  не принесло  бы пользы
делу,  так как  оно  осталось бы  безрезультатным и  придало бы  этой войне
революционный характер, отнюдь не подходящий для государя, который с полным
основанием хвалился тем, что  он восстановил общественный порядок в Европе.
Составление  этой   прокламации  было  только  угрозой,   и  люди,  знавшие
императора, с самого начала  не обманывались на этот счет. Это было одно из
многих  средств, которые  он  пускал в  ход, чтобы  посмотреть, не  даст ли
угроза  какого-нибудь   результата.  Он  хотел,   если  возможно,  напугать
неприятеля. Это была гроза, при которой только .сверкала молния, но гром не
гремел.  Император  пробовал  все  средства,  чтобы  добиться  переговоров,
которых он  желал, но данное средство не  принадлежало к числу тех, которые
были свойственны  его политике, хотя он говорил о  нем как о деле решенном.
Как-то раз император сказал мне:

- Лессепс, как и вы, против эмансипации. Однако люди, которые знают русских
не  хуже  вас,  думают  иначе.  Вы  против  потому,  что  это  не  было  бы
добросовестной войной  против вашего друга Александра.  Однако поджоги тоже
не  являются   добросовестной  войной.  Они,   безусловно,  оправдывали  бы
некоторые репрессалии.

Впрочем, я смотрю на  эмансипацию так же, как и вы. А к тому же неизвестно,
куда  привела бы  подобная  мера. До  сих пор,  если  не считать  того, что
Александр сжигает свои города,  чтобы мы не жили в них, мы вели друг против
друга  довольно  добросовестную  войну.  Никакого опубликования  неприятных
документов,  никаких  оскорблений.  Напрасно   он  не  вступает  с  нами  в
соглашение теперь, когда мы  вполне готовы на это. Мы скоро договорились бы
и остались бы добрыми друзьями.

В результате распоряжений, отданных в связи с сообщением о столкновении под
Вороновым [195] ,  на герцога  Тревизского  была  возложена тяжелая  задача
сосредоточиться  в  Кремле,  чтобы  охранять  Москву  с  недавно  прибывшей
дивизией Делаборда (молодая  гвардия) и спешенными кавалеристами. Начальник
штаба предложил  герцогу Д'Абрантес [196]  быть готовым к выступлению между
20 и 22-м, а  полкам, шедшим на пополнение, предписал остановиться там, где
их застанет распоряжение. Он приказал эвакуировать раненых, но транспортных
средств для  этого не  было. Укрепления, сооруженные  в Колоцком монастыре,
должны  были быть  разрушены.  Генерал Барагэ  д'Илье должен  был перевести
между  20   и  22-м  большую   часть  своих  сил  из   Смоленска  в  Ельню.

Надо заметить,  что наша армия получила в  Москве мало подкреплений - всего
лишь два или три маршевых полка и дивизию Делаборда, о которой я только что
упомянул,  а также  итальянскую  дивизию Пино.  Все подкрепления  император
оставлял  на коммуникационной  линии  или отдавал  их корпусам,  стоящим на
Двине.

Состав нашей армии был в это время следующий:

                       Пехота Кавалерия  Артиллерия
Гвардия                17 000     4 500  112 орудий
1-й корпус             27 000     1 400  130 орудий
3-й корпус              9 400       850   66 орудий
4-й корпус             23 500     1 600   88 орудий
5-й корпус              4 600       850   45 орудий
8-й корпус              2 000       760   32 орудия
Спешенные кавалеристы   4 000       ---         ---
Кавалерийский резерв      ---     4 800   60 орудий
           ------------------------------------------
               Итого:  87 500    14 760  533 орудия



К  этому  надо еще  прибавить  жандармерию,  крупные артиллерийские  парки,
саперов, обозы и лазареты.  Все это давало около 8 тысяч человек, не считая
прочего.

Кутузов,   наоборот,  стянул   к  себе   всех  вновь   набранных  рекрутов,
укомплектовал  свои полки,  усилил себя  новыми корпусами  и многочисленной
кавалерией, в частности донскими и другими казаками. Он сосредоточил у себя
даже  все  те  пехотные   отряды,  которые,  как  правило,  были  отданы  в
распоряжение  партизан,  окружавших  Москву,  и  даже  те  отряды,  которые
находились  у Винценгероде,  прикрывавшего дорогу  на Петербург и  дорогу к
Двине. Впрочем,  так как нам не  удавалось брать пленных и  так как ни один
шпион не  дерзал пробраться в  расположение русской армии, то  мы не знали,
что   там   происходит,   и    император   был   лишен   всяких   сведений.

---------------------------------------------------------------------------

                                  ГЛАВА V

                                ОТСТУПЛЕНИЕ

                           ОТ МОСКВЫ ДО КРАСНОГО

Отъезд  из Москвы.  - Малоярославец.  - Император  в опасности. -  Верея. -