9

     Несколько  недель  спустя,  когда  солнце  только  показалось   из-за
горизонта, Николан и его верный друг достигли излучины  легендарной  реки,
которую столетиями позже назовут Голубой Дунай,  хотя,  если  исходить  из
цвета воды, Дунай следовало назвать  темно-зеленым,  коричневым  или  даже
черным. В этом уголке страны Бакони, среди густых лесов, маленьких озер  и
пологих холмов, Николан просто ожил. Он то и дело пускал лошадь  в  галоп,
дышал полной грудью, глаза его сияли.  Внезапно  он  остановил  жеребца  и
указал на прогалину, посреди которой  стоял  длинный  деревянный  дом.  Из
одной из труб  поднимался  дымок.  Дом  окружал  частокол  из  заостренных
бревен. Настроение Николана разом изменилось.
     - Вот мой дом! - у него перехватило дыхание. - Мой отец умер у ворот,
когда в них ворвался Ванний. Я был на том лугу, когда это случилось, -  он
помолчал. - Что мне их оскорбления,  угрозы,  злобные  взгляды,  отказы  в
ответах? Я готов на все, ради того, чтобы в конце концов придти туда,  где
родился.
     Недели, проведенные в стране Бакони, ушедшие на то, чтобы  подсчитать
число воинов, и, более важное, лошадей, которые могли  быть  призваны  под
знамена Аттилы, дались им нелегко. Николана везде встречали с  откровенной
враждебностью.  Его  полагали  предателем  своего  народа.  И  ему  самому
приходилось прибегать к угрозам, чтобы получить нужные сведения  от  своих
каменнолицых соотечественников. Поскольку  он-то  намеревался  выторговать
для них самые выгодные  условия,  такое  отношение  казалось  ему  вдвойне
несправедливым. Но о своих чувствах он предпочитал не говорить.
     - Это наша последняя остановка? - спросил Ивар.
     Бритонец не приученный с  детства  к  верховой  езде,  в  отличие  от
Николана, пользовался  седлом.  Николан  же,  по  обычаям  своего  народа,
обходился без всякой упряжи. Долгая поездка верхом  утомила  Ивара,  и  он
мечтал о том, чтобы встать на твердую землю.
     Николан покачал головой.
     -  Мы  не  будем  здесь  останавливаться.  Вчера  Ранно  Финнинальдер
предоставил мне всю необходимую информацию, - он помолчал. - Я  не  ступлю
на земли Ильдербурфов, пока они вновь не станут моими! Да  приблизят  боги
этот день!
     Он огляделся и глубоко вздохнул.  Рощи  ольхи,  ивы,  акации,  густая
зеленая трава, ковер желтых и красных луговых цветов,  голубизна  неба,  а
вдалеке иззубренные пики гор.
     - Нам осталось повидать только Мацио Роймарка. Я специально  составил
наш маршрут так, чтобы мы приехали к нему сегодня и смогли  присутствовать
на скачках. Я хочу увидеть знаменитого Хартагера в деле.
     Николан вытащил меч и ковырнул им дерн.
     - Посмотри! Самая плодородная земля в мире! И когда-нибудь она  будет
моей. Но я смогу получить ее лишь одним способом: служа  Аттиле.  Если  он
будет разбит римлянами, легионы двинутся  на  север  и  эта  страна  будет
поделена вновь. Землю здесь получит какой-нибудь солдат  или  ее  купит  у
него богатый купец. С другой  стороны,  если  каким-то  чудом  моя  страна
обретет независимость, эти земли останутся  у  Финнинальдеров.  Во-первых,
эта семья становится  все  более  влиятельной.  А  во-вторых,  у  меня  не
осталось  родственников,  которые  могли  бы  поддержать   меня   в   моих
притязаниях на эти земли. Так что Аттила - моя единственная надежда, -  он
повернулся к Ивару. - Ты все спрашивал  меня,  друг  мой,  почему  я  взял
сторону гуннов. Я называл тебе много причин, и все достаточно  веские.  Но
эта - главная, пусть и замешанная на эгоизме. Я не вижу  иной  возможности
вернуть мое наследство.
     Бритонец кивнул.
     - Это причина, понятная для любого человека. Даже я, носивший рабское
ярмо с колыбели, сочувствую тебе.


     Полчаса спустя они поднялись на вершину холма. Под ними, на  огромном
лугу, в окружении деревьев, стоял дом под красной черепичной крышей.
     - Земли Роймарков,  -  пояснил  Николан.  -  Мы  соседствовали  много
поколений, и я думаю, что мои родственники всегда завидовали им. Они  были
богаты и влиятельны. Но для меня все изменилось с рождением младшей дочери
Мацио.
     И в это мгновение его внимание  привлек  всадник,  появившийся  из-за
дома. Солнце  поднялось  уже  высоко  и  он,  приложив  ладонь  к  глазам,
разглядел, что всадник - юная девушка с золотой короной волос.
     Он пустил своего жеребца галопом наперерез наезднице на  черном,  как
полночь,  коне.  На  лице  его  играла  улыбка:  он  вспомнил,  как   одно
присутствие младшей дочери Мацио лишало его дара речи. Влюбленный по  уши,
он не мог высказать своих чувств.
     Девушка не показывала виду, что знает о его присутствии, и лишь когда
он оказался совсем рядом одарила его взглядом прекрасных глаз, от которого
у Николана перехватило дыхание. С главной дороги  она  свернула  на  узкую
тропу к холмам на западе. Ему ничего не оставалось, как  следовать  сзади.
Так они проехали с милю, пока на вершине  холма  тропа  не  расширилась  и
Николан  не  смог  поравняться  с  девушкой.   Все   его   внимание   было
сосредоточено на ней, но он не мог не отметить красоты и силы ее  жеребца.
"Само совершенство!" - подумал он.
     Они поскакали дальше, черные глаза Николана не покидали лица девушки,
она же смотрела прямо перед собой, словно не желая  его  видеть.  Наконец,
подчиняясь неуловимому движению ее  колен,  Хартагер  сбавил  ход,  а  она
повернулась к Николану. Впервые их взгляды встретились.
     - Мы могли бы оторваться от тебя. Безо всякого труда.  Я  придерживаю
Хартагера, потому  что  сегодня  ему  участвовать  в  скачках,  и  незачем
утомлять его, - она продолжала смотреть на него. - Я тебя знаю.
     - Ты Ильдико из рода Роймарков. Вот тебя-то узнать легко. А  если  ты
знаешь, кто я, то у тебя отличная память.
     - Я думаю, что ты Николан Ильдербурф. Мальчик, которого увезли в Рим,
- и с вызовом добавила: - Тот самый, что потом продался гуннам.
     Николан же продолжал вглядываться в ее лицо: высокий лоб,  аккуратный
носик, чуть раздвоенный подбородок, свидетельствующий о силе характера. Ее
красота захватывала дух и в то же время пугала его. "Все ясно,  как  божий
день, - подумал он. - Именно такую жену  ищет  Аттила.  Он  это  поймет  с
первого взгляда". И Николан тут же задумался о том, как скрыть Ильдико  от
глаз Аттилы. "Ее следует увезти отсюда", - решил он.
     Тут Николан заметил ее высоко вскинутый подбородок и  неодобрительный
взгляд.