- Ну и  умная  же  у  тебя  голова,  юноша,  -  вдова  повернулась  к
молчаливому Ивару. - А почему эта гора мышц не скажет ни слова? Он  только
и смотрит на меня да молчит.
     - Таким образом он показывает, что восхищен тобой.
     - Что ж, - вдова поправила пышные волосы, - я могла  бы  научить  его
другим способам выказывать свое восхищение. Вот о чем я подумала. Если  уж
я беру с собой жеребца и девушку, почему бы мне не взять и его?  Я  найду,
чем его занять. И буду платить ему лучше, чем Аттила.
     - Для меня это большая честь, госпожа, - наконец, подал голос Ивар. -
Но я служу Аттиле. На носу война. И сейчас я не могу уйти от него.
     - Не думай, что на моей службе тебе будет легко.  Сил  у  тебя  будет
уходить не меньше, чем в жарком сражении. Но я хорошо плачу. Твои  карманы
будут набиты так же, как и желудок. Подумай об этом.  Ты  не  пожалеешь  о
такой хозяйке как я.


     Укрывшись в  тени  деревьев,  друзья  наблюдали,  как  караван  вдовы
двинулся в путь. Ей не потребовалось много времени,  чтобы  убедить  Мацио
принять план, дающий  возможность  спасти  золотоволосую  дочь  и  черного
жеребца от загребущих рук гуннов.  Когда  же  Николан  появился  у  Мацио,
последний ни словом не упомянул о визите вдовы, хотя чувствовалось, что  с
плеч его свалилась тяжелая ноша. Представителя  Аттилы  он  удостоил  лишь
несколькими фразами.
     - Вот список моих лошадей. А вот имена людей,  которые  могут  носить
оружие. Нужно ли тебе что-то еще? - голос его звучал враждебно, и  Николан
еще более утвердился в мысли о том, что старик не  убежден,  что  свой  ли
план предложила ему вдова? Уходя, Николан спросил, дозволено ли ему  будет
присутствовать на скачках.
     - Дозволено, - выдавил из себя старик.
     Из своего укрытия они видели, как Ильдико, упрятав золотистые  волосы
под бархатный капюшон, ехала на лошади рядом с Хартагером. Жеребца  укрыли
старым одеялом и сажей закрасили звездочку на его лбу.
     - Странно, что он отсылает одну Ильдико и оставляет дома вторую дочь,
- пробормотал Николан. -  Или  она  ему  не  столь  дорога?  Лаудио  может
обеспечить ему благоволение Аттилы. У нее темные волосы и черные глаза, но
белоснежная кожа и изящная фигура. Интересно, что думает по  этому  поводу
Лаудио? Характер-то у нее горячий.
     Последняя лошадь скрылась  поворотом  дороги.  Николан  повернулся  к
своему спутнику.
     - Возможно, я больше никогда не увижу Ильдико.
     - Девушка она симпатичная, - признал Ивар, - но  мир  полон  красивых
женщин. Ты найдешь, с кем утешиться.
     - Может, оно и к лучшему, - вздохнул Николан. - Роймарки  никогда  не
простят меня. Как злобно говорил со мной старик этим утром. Он же  смотрел
сквозь меня, - он помолчал, затем гордо вскинул  голову.  -  Одно  я  знаю
наверняка. К ее возвращению  я  или  умру,  или  стану  владельцем  земель
Ильдербурфов!



                                    10

     Аттила не прибыл раньше  назначенного  срока.  Одним  глазом  Николан
следил за скачками, а другим косился на восточную дорогу, ожидая появления
облака  пыли.  В  отсутствие  Хартагера  скачки  проходили  скучно.  Ранно
Финнинальдер выиграл больше забегов,  чем  Мацио,  к  явному  удовольствию
Лаудио, которая сопровождала  победителя.  Выглядела  она  великолепно,  в
розовом костюме для верховой езды и высоких черных сапогах.
     Давно миновал полдень, а на восточной дороге так и не поднялась пыль,
свидетельствующая о приближении Аттилы.
     После последнего заезда, Николан повернулся к Ивару.
     - Что-то произошло, и его планы изменились. Нам  не  остается  ничего
иного, как возвращаться в столицу.
     Они уже разворачивали лошадей, когда среди зрителей пробежал шумок.
     - Что такое? - Николан  сдержал  коня.  -  По-моему,  друг  мой,  нам
предстоит увидеть Дуэль  кнутов.  Давай  чуть  задержимся.  Приготовься  к
волнующему и жестокому зрелищу.
     Зрители сдвинулись, оставив посередине узкую полоску травы  длиной  в
сто пятьдесят ярдов. На концах полоски появились всадники. Каждый с  очень
длинным кнутом, обмотанным вокруг талии и кинжалом за поясом. Естественно,
оба обходились без седел. Вперед выступил Мацио, назвал  одного  участника
дуэли, затем второго. Зрители загудели.
     - Дуэль кнутов, - объяснил Николан своему другу состоит в том,  чтобы
обвить кнутом шею противника и сбросить его на землю. Длина кнута двадцать
футов, и ты  удивишься,  сколь  мастерски  они  ими  пользуются.  Мальчики
обучаются этому искусству с  пяти  лет,  потому  что  каждый  может  стать
участником такой дуэли.  Тот,  кого  сбросят  на  землю,  не  имеет  права
защищаться.  Его  противник  может  пощадить  поверженного  или   зарезать
кинжалом. Обычно в ход идет кинжал, -  внезапно  он  замолчал.  -  Я  знаю
одного из них.  Того  высокого  парня.  Это  Ратель  Доттерспеарс.  Тихий,
спокойный мальчик. Мы дружили в детстве. Но он никогда не отличался силой,
так что, боюсь, эта дуэль для него плохо кончится.
     Они спрыгнули с лошадей и протиснулись в первый ряд зрителей. Николан
повернулся к соседу.
     - Из-за чего ссора? - спросил он.
     - Спаркан заявил, что девушка, на которой хочет  жениться  Ратель,  с
колыбели обещана ему ее отцом. Так как и отцы девушки и  Спаркана  умерли,
Рателю ничего не остается, как  сразиться  со  Спарканом.  Поединок  будет
неравным. Спаркан несколько раз участвовал в Дуэли  кнутов  и  каждый  раз
убивал соперника, - тут он посмотрел на Николана и лицо его помрачнело.  -
А тебе какое до этого дело, Николан Ильдербурф?
     - Ратель был моим другом, - спокойно ответил Николан.
     - Больше он тебе не друг! Сегодня  он  умрет,  но  я  уверен,  он  не
согласился бы поменяться с тобой местами.
     Дуэль началась.  Спаркан  не  уступал  ростом  Рателю,  но  был  куда
массивнее. Конем он управлял легко и не сводил глаз с  соперника.  И  кнут
подчинялся ему как ручной. С полдюжины раз  вылетал  он  к  шее  Рателя  и
всякий раз от цели отделяло его не более  дюйма.  Ратель  также  мастерски
управлял лошадью, но чувствовалось, что думает он не столько  о  нападении
как о защите. Только один  раз  оказался  позади  соперника,  в  наилучшей