ним вместе. Эту клятву слышали царь Небо и царица Земля.

     Вы милостиво приняли условия, поставленные мною в Сяпи. И вот я узнал, что
господин мой находится в войсках Юань Шао. Помня о союзе, я не смею изменить
ему. Велики милости ваши, но нельзя забывать старый долг. Я пишу вам
прощальное послание и смиренно прошу подождать иных дней, когда я смогу
отблагодарить вас за милости, еще не оплаченные".

     Отправив человека с письмом во дворец Цао Цао, Гуань Юй собрал в связки все
золото и серебро, полученное в подарок, разложил их в кладовой, повесил свою
печать в приемном зале и затем попросил женщин занять места в колясках. Сам
он вскочил на Красного зайца, взял в руку меч Черного дракона, и в
сопровождении верных людей, уже давно служивших ему, направился к северным
воротам. Стража пыталась задержать его, но Гуань Юй замахнулся мечом и
закричал так грозно, что те разбежались.

     -- Охраняйте коляски и идите вперед. Если нас будут преследовать, я один
сумею задержать погоню. Главное, не тревожьте женщин! -- наказывал Гуань Юй,
когда они миновали ворота.

     Слуги покатили коляски по дороге.

     Цао Цао размышлял, как поступить с Гуань Юем, когда неожиданно ему подали
письмо.

     -- Гуань Юй уходит! -- заволновался он, пробежав письмо глазами.

     Прискакал с донесением начальник стражи городских ворот:

     -- Гуань Юй ушел на север со своими золовками в сопровождении двадцати
слуг.

     Из дома Гуань Юя прибежал человек:

     -- Гуань Юй оставил все вещи и служанок во внутренних покоях, повесил
печать в приемном зале и ушел из города, не взяв с собой никого из слуг,
присланных ему чэн-сяном.

     Военачальники ужаснулись.

     -- Дайте мне три тысячи закованных в броню всадников, и я доставлю Гуань Юя
живым! -- воскликнул один из них.

     Взоры всех обратились к нему -- это был Цай Ян.

     Вот уж поистине:

     Пещеру большого дракона едва лишь покинул он,
     Как встретил свирепое войско, что было страшней, чем дракон.

     О том, как Цай Ян собирался преследовать Гуань Юя и что из этого получилось,
вы узнаете из следующей главы.



ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

     в которой будет идти речь о том, как "гун Прекрасной бороды" совершил
путешествие за тысячу ли
и у пяти застав убил шесть военачальников


     Из всех военачальников Цао Цао только один Цай Ян терпеть не мог Гуань Юя --
вот почему он и вызвался его преследовать.

     -- Уход Гуань Юя вполне понятен: он не забыл своего прежнего господина, --
сказал Цао Цао. -- Вот достойный муж, и все вы должны подражать ему!

     Цай Яну преследовать Гуань Юя он запретил.

     -- Вы, господин чэн-сян, обращались с Гуань Юем милостиво, а он ушел, даже
не попрощавшись с вами, -- заметил Чэн Юй. -- Да еще своими сумасбродными
речами и этой писулькой унизил ваше достоинство! Это преступление! Надо
убить его, чтобы предотвратить дальнейшие бедствия, ибо позволить ему уйти к
Юань Шао -- значит, дать крылья тигру!

     -- Нет, не преследуйте его! У каждого есть свой господин. Я дал согласие на
его уход, как же я могу нарушить свое слово? -- ответил Цао Цао. Однако Чжан
Ляо он потом говорил: -- Гуань Юй вернул золото и повесил печать --
богатство не тронуло его сердце, титулов оказалось недостаточно, чтобы
заставить его изменить долгу. Таких людей я глубоко уважаю. Думаю, что он
ушел еще не очень далеко, и хочу попытаться вызвать у него чувство
привязанности ко мне. Догоните его и попросите подождать, пока я приду
проводить его. Подарите ему денег на дорогу и военную одежду -- пусть он
вспоминает обо мне.

     Быстроногий конь Гуань Юя, Красный заяц, за день мог пробежать тысячу ли. Но
сейчас Гуань Юю приходилось ехать медленно, так как он должен был
сопровождать коляски с женами Лю Бэя.

     -- Не торопитесь, Гуань Юй! -- послышалось сзади. Гуань Юй обернулся и
увидел скакавшего к нему Чжан Ляо.

     Велев слугам, катившим экипажи, поторапливаться, Гуань Юй, обнажив меч
Черного дракона, остановился на дороге.

     -- Неужели вы намерены заставить меня вернуться? -- спросил он.

     -- Нет. Чэн-сян пожелал проводить вас и просит его подождать, -- ответил
Чжан Ляо. -- Других намерений у него нет.