в Молин и сделать этот город своей столицей".

     Сунь Цюань со слезами на глазах рассказал об этом своим приближенным и
приказал перенести столицу в Молин и построить там каменную крепость.

     -- Но ведь войска Цао Цао со дня на день могут обрушиться на нас! --
возразил советник Люй Мын. -- Крепость следовало бы построить не в Молине, а
в области Жусюй, на берегу реки!

     -- Зачем там строить крепость, -- спросили военачальники, -- когда можно
просто высадиться с кораблей на берег и ударить на врага. А потом воины
вплавь вернутся на суда.

     Люй Мын промолвил:

     -- Оружие может быть острым и может быть тупым. В битве можно одержать
победу, но можно потерпеть и поражение. Если враг нанесет нам стремительный
удар и нашим воинам придется отступать, они не доберутся не то что до
кораблей, но даже и до берега!

     Тогда Сунь Цюань сказал:

     -- Недальновидный всегда терпит неудачи. Люй Мын видит дальше всех, и я
последую его совету.

     Несколько десятков тысяч воинов отправились строить укрепление на берегу
реки Жусюй. Работы шли день и ночь, и вскоре крепость была готова.

     Однажды к Цао Цао, который жил в Сюйчане, обратился советник Дун Чжао:

     -- Ни у одного сановника с древнейших времен не было таких великих заслуг,
как у вас, господин чэн-сян. Вы превзошли даже Чжоу-гуна и Люй Вана. За
тридцать лет походов и войн вы истребили всех злодеев в стране и уничтожили
зло во имя блага народа. Вы восстановили славу Ханьской династии! Разве
можно поставить вас в один ряд с другими сановниками? Вы достойны носить
титул Вэйского гуна и обладать девятью дарами, которыми жалует Сын неба за
великие заслуги и добродетели. В число этих даров, как известно, входят:
конь с колесницей, одежды, музыка, красные ворота, крыльцо для приема
гостей, отряд телохранителей, топор и секира, лук со стрелами и жертвенные
сосуды.

     -- Нет! -- возразил ши-чжун Сюнь Юй. -- Ведь чэн-сян поднял войско во имя
справедливости и спасения династии Хань. Подобает ли ему, человеку
добродетельному, отвергающему суетную славу, гоняться за наградами?

     Цао Цао побледнел от гнева, когда услышал слова Сюнь Юя. Но Дун Чжао,
стараясь его успокоить, сказал:

     -- Не волнуйтесь, господин чэн-сян! Все желают видеть вас Вэйским гуном и
возражения одного Сюнь Юя ничего не значат.

     Так Дун Чжао испросил у императора указ о пожаловании Цао Цао титула
Вэйского гуна и девяти даров.

     -- Не думал я, что доживу до такого беззакония! -- тяжело вздохнул Сюнь Юй,
узнав об этом.

     Раздраженный строптивостью Сюнь Юя, Цао Цао удалил его от себя.

     Зимою, в десятом месяце семнадцатого года периода Цзянь-ань [212 г.] Цао Цао
собрался в поход. Сюнь Юй тоже получил приказ сопровождать Вэйского гуна, но
он знал, что Цао Цао только ждет случая, чтобы избавиться от него, и,
сославшись на болезнь, решил уехать в город Шоучунь. Тогда Цао Цао послал
Сюнь Юю корзину, в каких обычно приносили угощения. К крышке корзины была
прикреплена записка, написанная рукой самого Цао Цао. Он сообщал, что
посылает Сюнь Юю в подарок яства и вина. Сюнь Юй снял крышку -- корзина
оказалась пустой. Он понял, чего ждет от него Цао Цао, и принял яд. Ему было
тогда всего пятьдесят лет.

     Потомки сложили стихи, в которых оплакивают безвременную смерть Сюнь Юя:

     Таланты Сюнь Юя известны во всей Поднебесной.
     И жаль, оступился и жертвою пал он невинной.
     Потомки сравнили героя с великим Чжан Ляном:
     В глаза государю не смел он взглянуть пред кончиной.

     Сын покойного, по имени Сюнь Юнь, прислал Цао Цао скорбное письмо. Тот,
сожалея о своем необдуманном поступке, которым довел до смерти преданного
советника, распорядился похоронить умершего с почестями и посмертно присвоил
ему титул хоу Почтительного.

     Вскоре войско Цао Цао вступило в область Жусюй. Отряд Цао Хуна получил
приказ взять под наблюдение берег реки Янцзы. Цао Хун послал донесение, что
на берегу выставлено множество вражеских знамен, но где находятся войска
противника, установить пока не удается.

     Обеспокоенный Цао Цао повел воинов к устью реки Жусюй и у места впадения ее
в Янцзы раскинул лагерь. В сопровождении сотни всадников он поднялся на
высокий холм, чтобы осмотреть флот противника, построившийся на реке. На
судах по ветру развевались знамена, сверкало оружие; на главном корабле под
большим зонтом восседал Сунь Цюань, возле него стояли приближенные. Указывая
плетью на Сунь Цюаня, Цао Цао воскликнул:

     -- Сунь Цюань -- настоящий воин! Вот такими должны быть и мои сыновья! Это
не то, что паршивые щенки Лю Бяо!

     Флот Сунь Цюаня пришел в движение. Боевые корабли быстро приближались к тому
месту, где стояло войско Цао Цао. В это время из крепости Жусюй вышел
большой отряд и напал на воинов Цао Цао. Те под натиском врага подались
назад и обратились в бегство. Напрасно кричал Цао Цао -- остановить бегущих