Гражданские и военные чиновники решили испросить у Сына неба указ о
пожаловании Цао Цао титула Вэйского вана. Против этого был лишь один шан-шу
Цуй Янь.

     -- Ты что, забыл судьбу Сюнь Ю? -- закричали на него чиновники.

     Цуй Янь, не сдерживая кипевшего в нем возмущения, воскликнул:

     -- О время! Как оно меняется! Теперь люди стали сами себе присваивать
титулы!

     Какой-то недоброжелатель Цуй Яня рассказал об этом Цао Цао. Тот разгневался
и велел бросить Цуй Яня в темницу. Когда узника допрашивали, он сверкал
налитыми кровью глазами и, тряся бородой, бранился, обзывая Цао Цао злодеем,
притеснителем императора.

     Тин-вэй передал Цао Цао все, что о нем говорил Цуй Янь, и Цао Цао приказал
убить узника в темнице.

     Потомки сложили такие стихи:

     Характер Цуй Яня был крепче гранита,
     А сердце героя горы непреклонней.
     Стоял пред судом он, глазами сверкая
     И гневно тряся бородою драконьей.
     Коварство и злость самозванца-злодея
     Проклятию вечному предали люди.
     Но верность Цуй Яня династии Ханьской
     На веки веков да прославлена будет!

     Летом, в пятом месяце двадцать первого года периода Цзянь-ань [216 г.],
сановники представили императору Сянь-ди доклад, восхваляющий Вэйского гуна
Цао Цао за его заслуги и добродетели, которые они называли высокими, как
небо.

     "Таких заслуг и добродетелей, -- писали они, -- не было даже у И Иня и
Чжоу-гуна". При этом они просили императора пожаловать Цао Цао титул
Вэйского вана.

     Сянь-ди приказал Чжун Яо написать указ, но Цао Цао трижды лицемерно
отказывался принять высокий титул и возвращал указ обратно. Все же император
настаивал, и в конце концов Цао Цао преклонил колена и принял титул. С тех
пор он стал носить шапку, украшенную нитью с двенадцатью жемчужинами, ездить
в позолоченной колеснице, запряженной шестеркой коней с бубенцами,
точь-в-точь такими же, как у самого Сына неба. При выездах перед ним
расчищали дорогу, как перед императором. В городе Ецзюне Цао Цао построил
дворец, называвшийся дворцом Вэйского вана, и решил назначить себе
наследника.

     Старшая жена Цао Цао, госпожа Дин, была бездетной. От наложницы Лю у Цао Цао
был сын Цао Ан, который погиб в Хуаньчэне во время похода против Чжан Сю.
Было у Цао Цао еще четыре сына от госпожи Бянь. Старшего из них звали Цао
Пэй, второго Цао Чжан, третьего Цао Чжи и четвертого Цао Сюн.

     Цао Цао удалил от себя старшую жену -- госпожу Дин, а госпожу Бянь возвел в
звание вэйской ван-хоу -- княгини.

     Цао Чжи, по прозванию Цзы-цзянь, отличался большими талантами. Ему ничего не
стоило одним росчерком кисти написать стихотворение. Его-то Цао Цао и хотел
сделать своим наследником. Но старший сын Цао Пэй, опасаясь, как бы отец не
назначил наследником Цао Чжи, обратился за советом и поддержкой к советнику
Цзя Сюю. И тот научил его, как надо себя вести.

     С тех пор каждый раз, когда Цао Цао уходил в поход, Цао Пэй, прощаясь с
отцом, кланялся ему и плакал, тогда как Цао Чжи превозносил заслуги и
добродетели отца и сочинял в его честь хвалебные стихи. Это навело Цао Цао
на подозрение, что Цао Чжи просто хитер и ловок и вовсе не питает к нему
таких искренних сыновних чувств, как старший сын Цао Пэй.

     Цао Пэй подкупил близких чиновников отца, и те при всяком удобном случае
старались напоминать ему о добродетелях старшего сына. Цао Цао колебался, не
зная, кого же из сыновей назначить наследником, и спросил совета у Цзя Сюя.

     Цзя Сюй ничего ему не ответил.

     -- Почему вы молчите? -- спросил Цао Цао.

     -- У меня есть свои соображения, но я ничего не могу сказать, -- уклончиво
произнес Цзя Сюй.

     -- О чем же вы думаете?

     -- О том, что произошло с Юань Шао и Лю Бяо, -- ответил Цзя Сюй.

     Тут Цао Цао громко рассмеялся и твердо решил назначить наследником старшего
сына Цао Пэя.

     К зиме дворец Вэйского вана был построен, и Цао Цао разослал людей во все
концы страны на поиски самых красивых цветов и лучших плодовых деревьев,
чтобы высадить их в дворцовом саду. Один из гонцов прибыл в княжество У и
передал Сунь Цюаню просьбу Вэйского вана, а потом собрался ехать в Вэньчжоу
за апельсинами. Но Сунь Цюань, относившийся с большим уважением к Вэйскому
вану, приказал собрать сорок даней лучших апельсинов и отправить их с
носильщиками в Ецзюнь.

     По пути носильщики остановились передохнуть у подножья какой-то горы. Вдруг
они увидели одноглазого человека, прихрамывающего на одну ногу. На нем была
белая шляпа, сплетенная из лиан, и поношенная черная одежда; он подошел к
носильщикам, поздоровался с ними и сказал: