сказал:

     -- Во дворце Льва стоит священный трон. Справедливое правление незыблемо.
Сыновья и внуки в великом почете.

     Цао Цао спросил, что все это значит, но Гуань Лу уклончиво ответил:

     -- Небесные числа неизмеримы, заранее познать их невозможно. Поживете --
увидите.

     Цао Цао хотел пожаловать Гуань Лу почетное звание, но тот наотрез отказался
принять его.

     -- Живу я в бедности, -- сказал он, -- мой жалкий, нищенский вид не
позволяет мне носить высокое звание.

     -- Почему вы так говорите? -- спросил Цао Цао.

     -- Потому что лоб у меня без кости, глаза без век, нос без переносицы, ноги
без стопы, а в животе у меня не хватает трех связок и в позвоночнике трех
позвонков, -- отвечал Гуань Лу. -- Словом, мне под силу управлять только
духами на горе Тайшань, но не людьми.

     -- А что вы предскажете мне? -- спросил Цао Цао.

     -- Какие еще могут быть предсказания столь высоко стоящему лицу? --
неохотно произнес Гуань Лу.

     Цао Цао настойчиво повторил просьбу, но Гуань Лу только улыбнулся в ответ.
Тогда Цао Цао попросил его погадать о судьбах своих гражданских и военных
чиновников.

     -- Все они -- сановники, которым судьба предназначила управлять
Поднебесной.

     Цао Цао спросил, что ожидает его после смерти и как ему искупить свои земные
грехи. Но на этот вопрос Гуань Лу ничего не ответил.

     Потомки в стихах прославили Гуань Лу:

     Провидец, что жил в Пинъюане, умел рассчитать без ошибки
     Движение Южных созвездий и Северного ковша.
     Триграммы призвав себе в помощь, он видел обители духов,
     И в тайны небесных чертогов его проникала душа.
     На облик взглянув человека, предсказывал он долголетье.
     Огромною силой прозренья был мудрый бедняк награжден.
     И все мы доныне жалеем, что дивное это искусство
     Провиденья нам не досталось в наследство от прежних времен.

     Наконец Цао Цао попросил Гуань Лу погадать о судьбах княжеств Восточного У и
Западного Шу. На это Гуань Лу сказал:

     -- Правитель Восточного У потеряет большого военачальника, а войска
княжества Шу нарушат ваши границы.

     Цао Цао этому предсказанию не поверил, но тут из Хэфэя примчался гонец с
известием, что в городе Лукоу умер военачальник Лу Су. Цао Цао был так
поражен, что немедля послал гонцов в Ханьчжун разузнать, что делается в
Западном Шу. Через несколько дней он получил донесение, что по приказу Лю
Бэя Чжан Фэй и Ма Чао заняли заставу Сябань.

     В гневе Цао Цао решил идти в новый поход против Лю Бэя в Ханьчжун, но
предварительно попросил Гуань Лу погадать.

     -- Не поступайте опрометчиво, великий ван, -- сказал Гуань Лу. -- Весною на
Сюйчан падет огненное бедствие.

     Цао Цао, убедившись, что предсказания Гуань Лу всегда сбываются, решил
действовать осмотрительно. Сам он остался в Ецзюне и ограничился тем, что
послал пятьдесят тысяч войска во главе с Цао Хуном на помощь Сяхоу Юаню и
Чжан Го, охранявшим Дунчуань, а Сяхоу Дуню с тридцатитысячной армией
приказал стать лагерем вблизи Сюйчана и быть готовым к любым непредвиденным
событиям. Кроме того, Цао Цао назначил чжан-ши Ван Би начальником всей
императорской стражи.

     -- Вам известно, что Ван Би питает пристрастие к вину, -- возразил на это
чжу-бо Сыма И. -- И у него слишком мягкий характер, он не годится...

     -- Ван Би верный человек, в самые тяжелые времена он всегда следовал за
мною, -- прервал его Цао Цао. -- Он предан мне и почтителен, сердце его
твердо, как камень и железо; вот он-то как раз и подходит для этой
должности.

     Ван Би получил приказ поставить императорскую стражу в Сюйчане за воротами
Дунхуа.

     В то время некий Гэн Цзи, уроженец Лояна, уже много лет служил хранителем
кладовых и казначеем при дворце Цао Цао. Гэн Цзи был другом сы-чжи Вэй
Хуана. Узнав, что Цао Цао принял титул Вэйского вана и ездит в коляске Сына
неба, да еще носит его одежды, Гэн Цзи сильно встревожился. Шел первый месяц
двадцать третьего года Цзянь-ань [218 г.]. Гэн Цзи позвал на тайный совет
Вэй Хуана и сказал:

     -- Злодей Цао Цао с каждым днем становится все коварнее и злее. Он скоро
захватит императорский трон -- этого не миновать! Как смеем мы, подданные
Ханьской династии, помогать ему в столь преступных делах?

     -- У меня есть близкий друг Цзинь Вэй, потомок ханьского сановника Цзинь
Жи-ди, -- произнес Вэй Хуан. -- И хотя он давно дружит с Ван Би, но я знаю,
что он ненавидит Цао Цао! Будь Цзинь Вэй нашим единомышленником, мы могли бы