Сражаясь попеременно с четырьмя противниками, Пан Дэ не проявил ни малейшего
признака усталости. Военачальники, наблюдавшие за боем, расхваливали Цао Цао
удивительную ловкость Пан Дэ. Эти похвалы разожгли желание чэн-сяна во что
бы то ни стало привлечь героя на свою сторону, и он просил советников
придумать, как это сделать.

     -- Очень просто, -- отозвался Цзя Сюй. -- В этом может помочь главный
советник Чжан Лу, по имени Ян Сун, человек весьма жадный. Подкупите его,
чтобы он оклеветал Пан Дэ перед Чжан Лу, и тогда все свершится согласно
вашему желанию.

     -- А кто из наших людей проберется к Ян Суну в Наньчжэн? -- спросил Цао
Цао.

     -- Найдутся такие, -- успокоил его Цзя Сюй. -- Завтра мы завяжем бой и
поспешно обратимся в бегство, предоставив Пан Дэ возможность легко завладеть
нашим лагерем. А ночью мы вернемся и заставим Пан Дэ отступить в город.
В суматохе кто-нибудь из наших, в одежде воина из отряда Пан Дэ, вместе с
ними проникнет в Наньчжэн.

     Цао Цао позвал одного из наиболее сообразительных младших военачальников,
щедро наградил его и растолковал, что от него требуется.

     На другой день Сяхоу Юань и Чжан Го устроили засаду в горах, а Сюй Хуан
вызвал на бой Пан Дэ и почти сразу же, притворившись побежденным, бежал без
оглядки. Тогда Пан Дэ перешел в наступление и захватил лагерь Цао Цао. Там
он нашел большой запас провианта и корма для коней. Отправив Чжан Лу
подробное донесение о победе, Пан Дэ устроил пир.

     Однако ночью Сюй Хуан и Сюй Чу, Чжан Го и Сяхоу Юань при свете факелов вновь
ворвались в лагерь. Захваченный врасплох, Пан Дэ вскочил на коня и,
преследуемый противником, бежал в Наньчжэн.

     Он издали крикнул, чтобы открывали ворота, и его войско стремительной
лавиной хлынуло в город. Вместе с ними вошел и лазутчик, посланный Цао Цао.
Он направился прямо к Ян Суну и, представившись, стал расписывать, как Цао
Цао ценит и восхищается добродетелями Ян Суна.

     -- Он послал меня преподнести вам в подарок золотые латы и передать
секретнее письмо, -- закончил свою речь лазутчик.

     Ян Сун был очень польщен. Прочитав письмо, он сказал:

     -- Передайте Вэйскому гуну, пусть он не беспокоится -- я сделаю все, чтобы
не остаться у него в долгу.

     А ночью он отправился к Чжан Лу и внушил ему, что Пан Дэ проиграл битву
потому, что был подкуплен врагом.

     Чжан Лу вызвал Пан Дэ и напустился на него с грубой бранью. Он даже хотел
предать его смерти, если бы не запротестовал советник Ян Пу.

     -- Хорошо, -- сказал Чжан Лу, обращаясь к Пан Дэ. -- Завтра ты снова
выйдешь в бой, но так и знай: не победишь -- не сносить тебе головы!

     Пан Дэ, глубоко затаив обиду, вышел.

     На следующий день войска Цао Цао начали штурм Наньчжэна. Пан Дэ предпринял
стремительную вылазку. Цао Цао приказал Сюй Чу сразиться с ним. После
нескольких схваток Сюй Чу, притворившись разбитым, стал отступать, увлекая
за собой Пан Дэ к высокому холму, где ждал Цао Цао. Тот громко закричал:

     -- Эй, Пан Дэ, почему ты не сдаешься?

     Думая только о том, чтобы захватить Вэйского гуна и к тому же еще
подгоняемый преследователями, Пан Дэ помчался вверх по склону. И вдруг
раздался сильный треск -- всадник вместе с конем провалился в яму. К этому
месту со всех сторон сбежались враги и крюками вытащили Пан Дэ наверх. Они
торопливо связали его веревками и поволокли к Цао Цао.

     Цао Цао сошел с коня и, сделав знак воинам удалиться, собственноручно
развязал пленника и спросил, желает ли он покориться ему. Пан Дэ, вспомнив
тут о несправедливости Чжан Лу, ответил согласием. Цао Цао помог Пан Дэ
сесть на коня, и они бок о бок поехали в лагерь. Путь был выбран с таким
расчетом, чтобы стража противника со стен города увидела их и донесла Чжан
Лу о бегстве Пан Дэ. Это должно было убедить Чжан Лу в правоте слов Ян Суна.

     На другой день в расположении войск Цао Цао появились высокие лестницы, с
которых дозорные вели наблюдение за врагом. В город полетели камни из
камнеметов. Положение осажденных стало тяжелым, и Чжан Лу вызвал на совет
своего младшего брата Чжан Вэя.

     -- Надо все житницы сжечь и самим уйти в южные горы в Бачжун, -- сказал
Чжан Вэй.

     -- А по-моему, лучше открыть ворота и сдаться, -- вмешался советник Ян Сун.

     Чжан Лу колебался, не зная, на что решиться.

     -- Надо сжечь житницы! -- настаивал Чжан Вэй.

     -- Замолчи! -- вдруг твердо сказал Чжан Лу. -- Сегодня придется бежать, но
житниц жечь я не буду, они принадлежат государству, верой и правдой которому
я служил всю жизнь.

     Чжан Лу отдал приказ запереть и опечатать все житницы, а сам под покровом
ночной темноты со всей своей семьей и домочадцами ушел из города через южные
ворота. Цао Цао не стал его преследовать. Он вступил в Наньчжэн и, найдя все
хранилища и кладовые в полнейшем порядке, даже пожалел Чжан Лу и послал
вдогонку своего телохранителя уговорить его покориться. Чжан Лу готов был