-- Что вы, что вы! -- воскликнул Лу Су. -- Я просто хотел сказать, что вы
не совсем правы. Ведь когда ваш брат Лю Бэй потерпел поражение на
Чанфаньском склоне, мой господин дал ему приют. Лю Бэю следовало бы подумать
о том, как отблагодарить моего господина! Но он, видимо, совсем об этом
забыл! И Сычуань, и Цзинчжоу он держит в своих руках! Не алчность ли
заставила его позабыть о долге? Подумайте! Ведь вся Поднебесная будет
смеяться над ним!

     -- Это дело моего брата, и не мне его решать -- отрезал Гуань Юй.

     -- Всем известно, что вы вступили в братский союз и в Персиковом саду дали
клятву жить и умереть вместе, -- возразил Лу Су. -- Не значит ли это, что вы
и он -- одно целое? Почему вы уклоняетесь от прямого ответа на мой вопрос?

     Гуань Юй не успел ничего сказать, как в разговор вмешался стоявший рядом
военачальник Чжоу Цан:

     -- Землями Поднебесной достойны управлять лишь добродетельные. А вы,
кажется, думаете, что только ваш Сунь Цюань может властвовать?

     Гуань Юй, изменившись в лице, встал и взял меч, который подал ему Чжоу Цан.

     -- А ты помалкивай! -- в то же время прикрикнул он на телохранителя. -- Это
дело государственное и тебя не касается. Ну-ка, живо уходи отсюда!

     Чжоу Цан прекрасно понял Гуань Юя и быстро вышел. Он побежал на берег и
поднял красный флаг. Гуань Пин, дожидавшийся отца, увидел сигнал, и в ту же
минуту его суда, как стрелы, понеслись к Лукоу.

     Тем временем Гуань Юй, притворяясь пьяным, но не выпуская меча, пожимал руку
Лу Су и говорил:

     -- Раз уж вы пригласили меня на пир, то не стоило затевать разговор о
цзинчжоуских делах. Я совершенно пьян и боюсь, как бы такие разговоры не
испортили наших дружеских отношений. Лучше приезжайте ко мне в Цзинчжоу, и
там мы с вами что-нибудь решим.

     Лу Су так волновался, что его душа едва не рассталась с телом. А Гуань Юй,
делая вид, что ничего не замечает, встал и повел его к берегу. Люй Мын и
Гань Нин, следившие за каждым движением Гуань Юя, не посмели напасть на
него. Они боялись, как бы во время схватки не пострадал Лу Су, которого
Гуань Юй ни на миг не отпускал от себя.

     Перед тем как войти в лодку, Гуань Юй отпустил Лу Су, поклонился ему и
приказал гребцам отчаливать. Опешивший Лу Су стоял на берегу и безмолвно
смотрел вслед удалявшейся лодке.

     Потомки сложили стихи, в которых восхваляют доблесть Гуань Юя:

     Снисходительно, как на ребенка, смотрел на сановника он
     И свободно, не ведая страха, взял свой меч и на пир пошел.
     В этот год Гуань Юй героизмом, беспримерной отвагой своей
     И своими победами в битвах Линь Сян-жу из Миньчи превзошел.

     Когда Гуань Юй был уже далеко, Лу Су сказал Люй Мыну:

     -- Наш план ни к чему не привел. Как же нам теперь быть?

     -- Пошлите гонца к Сунь Цюаню и попросите немедленно поднять войска, --
предложил Люй Мын.

     Лу Су тут же отправил гонца. Получив такое известие, Сунь Цюань пришел в
ярость и решил двинуть огромную армию на Цзинчжоу. Однако осуществлению
этого замысла помешал слух, что Цао Цао во главе стотысячного войска идет в
поход против Восточного У. Встревоженный Сунь Цюань приказал Лу Су не
предпринимать никаких действий против Гуань Юя и все войска перебросить в
крепости Хэфэй и Жусюй, которым грозил новый враг.

     Но когда Цао Цао собирался в поход против Сунь Цюаня, военный советник Фу
Гань подал ему доклад:

     "Насколько мне известно, для того чтобы воевать, прежде всего необходимо
иметь закаленное войско, а для того чтобы прослыть человеком мудрым, прежде
всего необходимо быть добродетельным. И лишь в том случае, когда сила и
знания взаимно дополняют друг друга, можно успешно управлять страной. Вы
почти полностью устранили смуту, охватившую Поднебесную; только княжества У
и Шу еще не покорились вам. Путь в княжество У вам преграждает великая река
Янцзы, а в княжество Шу -- высокие горы. Я полагаю, что силой здесь победить
невозможно. Сейчас следовало бы дать воинам отдых и заняться
распространением наук и укреплением добродетелей. Если вы поведете войска к
берегам Янцзы, то враг сразу же затаится в своем логове. Тогда ни ваши
воины, ни ученые не будут иметь возможности в полном блеске проявить свои
силы и знания, а сами вы не сможете показать свои таланты полководца и
правителя. Прошу вас, прежде чем начинать войну, подумать над моими
словами".

     Цао Цао долго размышлял и, наконец, отказался от похода на юг. Он стал
учреждать школы и приближать к себе ученых. Слава о его благодеяниях
облетела всю страну. Чиновники Ван Цань, Ду Си, Вэй Кай и Хэ Ся выразили
пожелание, чтобы Цао Цао принял титул Вэйского вана. Один чжун-шу-лин Сюнь Ю
был против.

     -- Это недопустимо! -- сказал он. -- Титул Вэйского гуна и девять
высочайших даров и без того вознесли чэн-сяна; пожалование титулом Вэйского
вана будет противно всем законам!

     -- Уж не хочет ли этот человек пойти по стопам Сюнь Юя? -- в гневе
воскликнул Цао Цао, узнав об этом.

     Сюнь Ю, огорченный немилостью Цао Цао, вскоре заболел и умер. Ему было в то