Севера", а Хань Сяню -- "Покорителя Востока". Императорский поезд снова
двинулся в путь, и тут им повстречались два высокопоставленных чиновника,
которые с плачем склонились перед Сыном неба. Это были тай-вэй Ян Бяо и
тай-пу Хань Юн. Император и императрица прослезились. Хань Юн сказал:

     -- Ли Цзюэ и Го Сы доверяют мне, и я, положившись на волю судьбы, попытаюсь
уговорить их прекратить войну.

     Хань Юн удалился. Ли Юэ упросил императора отправиться в лагерь Ян Фына,
чтобы немного отдохнуть. По совету Ян Бяо, император избрал своей столицей
уездный город Аньи. Но когда прибыли туда, то оказалось, что в городе нет ни
одного большого дома. Император с императрицей поселились в хижине, где не
было даже дверей. Вместо ограды натыкали колючего кустарника. Император и
сановники обсуждали дела в хижине. Военачальники расположили свои войска за
оградой.

     Теперь Ли Юэ и его приспешники захватили власть. Стоило чиновникам в чем-то
не угодить им, и они ругали и били их даже в присутствии императора;
намеренно посылали Сыну неба мутное вино и простую пищу. Император ел эту
пищу через силу. Ли Юэ и Хань Сянь потребовали, чтобы император наградил
двести человек всякого сброда -- преступников, колдунов, знахарей и простых
ратников, и все они получили звания и должности. Для них не успевали
вырезать печати и попросту нацарапывали их шилом на металле, не записывая
полностью звания.

     Переговоры Хань Юна с Ли Цзюэ и Го Сы увенчались успехом. Оба мятежника
отпустили по домам чиновников и придворных.

     В том году был большой неурожай, люди питались травой и во множестве умирали
от голода. Хэнаньский тай-шоу Чжан Ян и хэдунский тай-шоу Ван И прислали
Сыну неба рис, мясо и шелковые ткани. Положение императора понемногу
улучшалось. Дун Чэн и Ян Фын распорядились отстраивать дворец в Лояне,
собираясь перенести столицу на восток, но Ли Юэ всеми силами противился
этому.

     -- Лоян -- столица, избранная императором, -- говорил ему Дун Чэн. --
А маленькая деревушка Аньи -- не место для императорского двора! Переехать в
Лоян -- самое правильное дело.

     -- Вы можете ехать, а мы останемся здесь, -- заявил Ли Юэ.

     Императорский поезд готовился в путь. Ли Юэ тайно договорился с Ли Цзюэ и Го
Сы ограбить Сына неба и его свиту. Но Дун Чэн, Ян Фын и Хань Сянь, узнав об
этом, ночью под усиленной охраной ушли в Цзигуань. Тогда Ли Юэ, не дожидаясь
Ли Цзюэ и Го Сы, бросился за ними в погоню. Во время четвертой стражи, когда
императорский поезд достиг уже гор Цзишань, раздался громкий возглас:

     -- Остановитесь! Ли Цзюэ и Го Сы здесь!

     У императора от испуга затрепетало сердце. Повсюду на горах вспыхнул яркий
свет. Поистине:

     Два мятежника прежде врозь готовились к мести.
     Три мятежника ныне соединились вместе.

     О том, как император избавился от этой беды, расскажет следующая глава.



ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     в которой будет идти речь о том, как Цао Цао благополучно доставил
императорский двор в Сюйчан,
и о том, как Люй Бу напал на Сюйчжоу


     Это Ли Юэ, -- сказал Ян Фын, разгадав обман, и приказал Сюй Хуану с ним
сразиться. В первой же схватке Сюй Хуан ударом меча сбил Ли Юэ с коня, а
остальные его сообщники рассеялись. Императорский поезд благополучно прошел
через заставу Цзигуань.

     Тай-шоу Чжан Ян выслал навстречу императору провиант и шелковые ткани, за
что Сын неба возвел его в звание да-сы-ма. Чжан Ян, простившись с
императором, ушел в Еван и расположился там лагерем.

     Печальное зрелище ожидало императора в Лояне: дворец был сожжен, улицы и
площади пустынны. Куда ни бросишь взгляд -- все заросло полынью. От дворца
остались лишь полуразрушенные стены, и император приказал Ян Фыну соорудить
малый дворец для жилья. Чиновники, стоя среди колючих кустарников, приносили
императору свои поздравления. Был издан особый указ о перемене названия
периода правления Син-пин в период Цзянь-ань, то есть Установление
спокойствия [196 г.].

     В этом году опять был великий неурожай. Население Лояна составляло всего
несколько сот семей, но и тем нечего было есть. Изголодавшиеся люди покидали
город, срезали древесную кору, выкапывали коренья трав и тем питались. Все
чиновники по должности ниже шан-шу-лана отправлялись за город собирать
хворост на топливо. Среди развалин валялось много трупов. Никогда еще
династия Хань не доходила до такого упадка, как теперь.

     Потомки сложили об этом такие стихи:

     Еще не застыла в Мандане кровь Белой змеи, а повсюду
     Восстания красные стяги шумели уже над страной.
     И Циньский олень изменился, земли алтарь приподнялся,
     Удельных властителей выдвинул Чуский конь вороной.
     И двор ослабел, и царили коварство, разврат и измена.
     Почуяв бессилие власти, творил беззаконье злодей.
     Увы, стали обе столицы местами неслыханных бедствий,
     Что слезы из глаз исторгали у самых суровых людей.