В это же время придворный тай-ши-лин Ван Ли с глазу на глаз сказал
цзун-чжэну Лю Аю:

     -- Я наблюдал небесные знамения. С тех пор как прошлой весной Тайбо накрыла
звезду Чжэньсин в созвездиях Доу и Ню и перешла Небесный брод, звезда Инхо
тоже начала двигаться вспять и встретилась с Тайбо у Небесных врат. Таким
образом, "металл" пришел во взаимодействие с "огнем"(появится новый Сын неба. Я думаю, что судьбы великого дома Хань скоро
свершатся, а Цзинь и Вэй возвеличатся.

     Он представил императору секретный доклад, где говорилось:

     "Предначертания неба либо сбываются, либо нет. Пять стихий не всегда бывают
полноценными. Земля стала на место огня, а это значит, что Вэй заменит Хань
и будет владеть Поднебесной".

     Узнав об этом, Цао Цао велел передать Ван Ли следующее:

     "Преданность Ван Ли династии хорошо известна. Однако пути неба непостижимы;
поэтому чем меньше говорить, тем лучше".

     Цао Цао рассказал об этом Сюнь Юю, и тот ответил:

     -- Хань -- повелитель стихии огня, ваша же стихия -- земля. Сюйчан входит в
сферу земли. Если вы переедете туда, то непременно возвыситесь. Огонь может
рождать землю, земля может способствовать процветанию дерева -- все точно
совпадает с тем, что говорят Дун Чжао и Ван Ли: настанет день, когда вы
возвыситесь.

     И тогда Цао Цао принял решение. Он явился к императору и сказал:

     -- Восточная столица разрушена и давно голодает. Восстановить ее
невозможно, к тому же здесь с провиантом очень трудно. Сюйчан расположен
вблизи Луяна, там большая казна, много провианта и людей, город обнесен
стеной, в нем имеются дворцы. Я осмеливаюсь просить перевезти двор в Сюйчан.
Все зависит только от вашего решения.

     Император не решался возражать. Сановники, боясь силы Цао Цао, молчали; так
был назначен день переезда.

     Охрану в пути нес Цао Цао. Придворные следовали за императором. Но не
проехали они и нескольких ли, как все услышали громкие крики, доносившиеся
из-за высокого холма. Войска Ян Фына и Хань Сяня преградили им путь, впереди
войск выступал Сюй Хуан.

     -- Цао Цао, куда ты увозишь высочайшего? -- закричал он.

     Величественный вид Сюй Хуана восхитил Цао Цао, и он приказал Сюй Чу
сразиться с ним. Меч скрестился с секирой. Более пятидесяти раз сходились
всадники в бою, но не могли одолеть друг друга. Цао Цао ударил в гонг и
отозвал своих воинов. Затем он позвал советников и заявил:

     -- О Ян Фыне и Хань Сяне говорить не стоит, а вот Сюй Хуан поистине
великолепный воин. Я не хочу применять против него силу. Надо попытаться
привлечь его на нашу сторону.

     Чиновник особых поручений при армии Мань Чун сказал:

     -- Прошу вас не беспокоиться. Сегодня же я переоденусь простым воином,
проберусь в лагерь Сюй Хуана и склоню его сердце к покорности.

     Ночью Мань Чун пробрался в шатер Сюй Хуана. Тот сидел в латах при свете
горящего пучка сухой травы. Представ перед ним, Мань Чун молвил:

     -- Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо с тех пор, как мы расстались, мой
старый друг?

     Сюй Хуан в изумлении поднялся и, внимательно посмотрев на него, воскликнул:

     -- Мань Чун из Шаньяна? Что ты здесь делаешь?

     -- Служу в армии Цао Цао, -- отвечал Мань Чун. -- Увидев сегодня перед
строем своего старого друга, я захотел перекинуться с ним хотя бы одним
словом и пришел, рискуя жизнью.

     Сюй Хуан пригласил Мань Чуна сесть и поинтересовался, что привело его к нему
в лагерь.

     -- В мире мало людей, равных тебе по храбрости, -- сказал Мань Чун. -- Что
же заставляет тебя служить Ян Фыну и Хань Сяню? Цао Цао -- самый выдающийся
человек нашего времени. Всей Поднебесной известно, что он очень любит мудрых
людей и высоко чтит воинов. Ныне Цао Цао, восхищенный твоей храбростью,
запретил вступать с тобой в единоборство. Он послал меня уговорить тебя
присоединиться к его войску. Почему бы тебе не покинуть тьму и не перейти к
свету? Ты будешь вместе с Цао Цао вершить великие дела!

     Сюй Хуан погрузился в длительное раздумье, а затем промолвил со вздохом:

     -- Я знаю, что удача не сопутствует моим хозяевам, но я очень долго служил
им и потому не в состоянии покинуть.

     -- Разве тебе не известно, что умная птица сама выбирает дерево, на котором
вьет гнездо, а умный слуга выбирает себе господина, которому служит? Тот,
кто упускает благородного господина, не может считаться достойным мужем.

     -- Я последую твоему совету, -- сказал Сюй Хуан, подымаясь и благодаря его.

     -- Вот если бы ты убил Ян Фына и Хань Сяня, прежде чем уйти, это было бы
твоим подношением императору перед торжественной встречей с ним, -- намекнул
Мань Чун.