ей как твердый в  своих  запирательствах  и  не  вполне  уличенный  в  своем
собственном деле; или он подвергнется ей in caput alienum (по  чужому  делу)
как свидетель, отрицающий в процессе другого обвиняемого факты,  которых  он
был свидетелем. Если он уличен в недобросовестности в своем собственном деле
и, следовательно, подлежит передаче в руки  светской  власти,  или  если  он
уличен в этом отношении в чужом деле, его можно подвергнуть пытке,  хотя  он
должен затем быть выдан светскому судье за то, что касается его лично.  Если
он ничего не откроет под пыткой, которой подвергнется как свидетель,  то  он
будет осужден как обвиняемый; но  если  пытка  заставит  его  признать  свое
преступление и разоблачить преступление другого и он будет ходатайствовать о
снисхождении судей, инквизиторы должны поступить в соответствии с  правилами
закона.
     46) Если существует только полуулика проступка  или  если  признаки  не
позволяют освободить обвиняемого, его заставляют  произнести  отречение  как
сильно или легко подозреваемого. Так как эта мера не является наказанием  за
происшедшее, а предупреждением на будущее, на него налагают денежный штраф и
уведомляют, что, если он впадет в преступление, по поводу которого  на  него
поступил донос, он будет рассматриваем  как  рецидивист  и  выдан  светскому
судье; для этого ему следует дать подписать акт отречения.
     47) В случае проступка,  в  котором  существуют  только  полуулика  или
заменяющие ее признаки, обвиняемому иногда дозволительно  оправдаться  перед
лицами,  предписанными  прежними  инструкциями.   Инквизиторы,   епископ   и
юрисконсульты могут определить эту каноническую меру,  если  они  сочтут  ее
подходящей.  Но  предупреждаем  их,   что   это   средство   очень   опасно,
малоупотребительно и должно быть употребляемо с большой осторожностью1.
     48) Третий способ действия в случае, о котором идет речь, -  прибегнуть
к пытке. Это средство слывет за опасное и малодостоверное,  потому  что  его
действие зависит от больших или меньших  физических  сил  субъекта.  Поэтому
нельзя предписать правила на этот счет, но надо положиться на благоразумие и
справедливость судей. Во всяком случае, пытка может быть  определена  только
на собрании епископа, юрисконсультов и инквизиторов и применена  лишь  в  их
присутствии, потому что могут явиться обстоятельства, когда  их  присутствие
будет необходимо {Оно было малоупотребительно,  потому  что  инквизиторы  не
любили выставлять напоказ тайны своих незаконных средств;  они  считали  его
очень опасным, потому  что  оно  было  благоприятно  для  обвиняемых  в  том
небольшом  числе  случаев,  когда  его  употребляли.  Они  хотят,  чтобы  им
пользовались с величайшей сдержанностью, потому что хорошо понимают, что  не
инквизиторы  будут   вести   себя   как   судьи.   Каноническое   испытание,
происходившее в присутствии двенадцати человек, заявлявших под присягой, что
они верят, что обвиняемый сказал правду, отрицая преступление, в котором  он
подозревается и не вполне уличен, или что он солгал, в то время  как  у  них
были перед глазами признаки и полуулика, - представляло род  жюри,  которому
инквизиторы были обязаны показать подлинный процесс,  по  крайней  мере  под
секретом, и тогда обвиняемый зависел более от двенадцати присяжных,  чем  от
инквизиторов. Вот вся тайна.
     Я не читал процесса, который доказывал  бы,  что  присутствовало  более
одного инквизитора при этой экзекуции; на ней никогда не было  ни  епископа,
ни юрисконсультов; дело происходило в присутствии секретаря,  инквизитора  и
палачей.}.
     49) Когда понадобится определить пытку, обвиняемого уведомят о мотивах,
обязывающих  ее  употребить,  и  о  пунктах,  по  которым   он   должен   ей
подвергнуться. Но во время пытки  его  не  должны  спрашивать  ни  об  одном
частном факте, а,  напротив,  должны  дать  свободу  говорить  все,  что  он
захочет. Опыт доказывает, что если задают вопросы, то обвиняемый  в  минуту,
когда боль довела его до последней крайности, показывает все, чего  от  него
хотят;  это  может  повредить  другим  лицам,  а  также  произвести   другие
неудобства.
     50)  Пытку  следует  определять  только  после  окончания  процесса   и
заслушивания  защиты  обвиняемого.  Так  как  приговор  о  применении  пытки
допускает апелляцию, когда инквизиторы будут  иметь  некоторое  сомнение  на
этот счет, то они должны запросить  совет;  если  обвиняемый  выставит  свою
апелляцию, она будет принята. Но если вопрос ясен, инквизиторы не обязаны ни
запрашивать верховный совет, ни принимать обжалование обвиняемого. Они могут
рассматривать эту меру как недействительную и приступать без  промедления  к
исполнению приговора {Это последнее распоряжение страшно. Инквизиторы скажут
почти всегда, что пункт закона ясен и апелляция не  мотивирована.  Но  какое
неудобство может произойти от отсрочки применения пытки, как просит об  этом
обвиняемый из глубины своей тюрьмы! При запросе совета совесть  инквизиторов
была  бы  спокойна,  если  только  можно  верить   в   спокойствие   совести
инквизитора, который приказывает пытать и сам является  очевидцем-свидетелем
последствий своей жестокости}.
     51) Если инквизиторы признают, что апелляция должна быть  принята,  они
отправят документы процесса в верховный совет, ничего  не  говоря  сторонам,
потому что,  если  совет  сочтет  нужным,  чтобы  они  были  уведомлены,  он
распорядится на этот счет.
     52) Если один инквизитор отведен и если есть другой в трибунале, первый
воздерживается от исполнения  возложенных  на  него  обязанностей  и  второй
заступает на его место после того, как совет будет об этом уведомлен. Если в
трибунале только один инквизитор, судопроизводство будет  приостановлено  до
решения верховного совета; так  же  будут  поступать,  если  есть  несколько
инквизиторов и все они отведены.
     53) Через двадцать четыре часа после пытки  у  обвиняемого  спрашивают,
настаивает ли он на своих показаниях и подтвердит ли их. Секретарь трибунала
определяет час, когда эта i формальность должна быть исполнена, так  же  как
время, 1 когда заключенный должен подвергнуться пытке. Если во  время  пытки
обвиняемый сделал признание в своих преступлениях и если он  утвердит  затем
свою исповедь таким образом, что инквизиторы могут считать  его  обращенным,
раскаивающимся и искренним в своих признаниях, они  могут  допустить  его  к
примирению, несмотря на пятнадцатую статью севильского указа 1484 года. Если
обвиняемый возьмет назад  свои  показания,  инквизиторы  поступят  сообразно
предписанию закона.
     54) Когда инквизиторы, епископ и юрисконсульты определяют пытку, они не
постановляют ничего о том, что следует делать после  ее  применения,  потому
что при неизвестности результата нельзя ничего постановлять  на  этот  счет.
Если обвиняемый перенесет пытку, судьи обдумают свойство, форму  и  характер
мучений,   которые   его   заставили   претерпеть,   большую   или   меньшую
напряженность, с которой они действовали, возраст, силы, здоровье и крепость
узника. Они сравнят все эти обстоятельства с числом и  важностью  признаков,
заставляющих предполагать его  виновность,  и  решат,  оправдался  ли  он  в
подозрениях тем, что  вынес;  при  утвердительном  ответе  они  объявят  его