отступничества во всех королевствах и владениях его величества, и проч.;  мы
даем вам знать, достопочтенные апостолические  инквизиторы,  что  до  нашего
сведения дошло, что, хотя  указами  святого  трибунала  было  предусмотрено,
чтобы во всех инквизициях следовали точно и единообразно одному  и  тому  же
способу судопроизводства, находятся трибуналы,  где  это  мероприятие  плохо
соблюдается. Чтобы в будущем не было больше различия в поведении  трибуналов
и правилах, которым они должны следовать,  после  сообщений  и  многократных
совещаний с главным советом инквизиции было решено,  что  следующий  порядок
будет соблюдаем всеми трибуналами святой инквизиции:
     1) Когда инквизиторы пользуются информацией, из которой  вытекает,  что
были  высказаны  предположения,  которые  могут   быть   объявлены   святому
трибуналу, они должны  запросить  ученых  богословов  -  честных,  способных
оценить предположения, - которые выскажут свое решение письменно и за  своей
подписью.
     2) Если установлено,  согласно  мнению  богословов,  что  исследованный
вопрос есть вопрос веры или если он ясен сам по  себе,  без  запроса  их,  и
объявляемый факт достаточно доказан, прокурор-фискал  объявляет  имя  автора
доноса и скомпрометированных  лиц,  если  они  есть,  и  требует  их  ареста
{Доносчик допускается как свидетель вопреки принципам права,  и  к  нему  не
применяется кара клеветника, если он будет признан таковым.}.
     3) Инквизиторы, собравшись, решают, следует ли постановить заключение в
тюрьму; в сомнительных случаях они вызывают юрисконсультов, чтобы запросить,
находят ли они  эту  меру  подходящею  {Эта  мера  никогда  не  казалась  им
необходимой. Старинные буллы и пожелания кортесов позаботились о том,  чтобы
определение суда  об  аресте  было  подписано  инквизитором  -  епархиальным
епископом - и состоялось с его согласия. Здравый смысл  диктовал  эту  меру,
потому что определение об аресте не допускает апелляции. Об этом не  сказано
ни  слова  в  указе.  Следует  ли  этому   удивляться?   Ведь   указ   писан
инквизиторами!}.
     4)  Когда  доказательство   недостаточно   для   постановления   ареста
объявленного  лица,  инквизиторы  не  должны  ни  вызывать  его  в  суд,  ни
подвергать допросу, потому что опыт доказал,  что  еретик,  не  пользующийся
своей свободой, ничего не скажет и что эта мера служит только к тому,  чтобы
сделать его более осторожным и внимательным для избежания всего,  что  может
отягчить подозрения или улики  против  него  {Этот  способ  судопроизводства
более сообразовался бы с Евангелием и, отрицал ли бы  обвиняемый  факты  или
признавал  их,  служил  бы  для  братского  исправления  Если  бы  поведение
обвиняемого улучшилось, можно было  бы  порадоваться  применению  его  ввиду
достигнутого им блага. Но, очевидно, для  инквизиторов  благо,  которое  они
могли добыть, состояло не в остановке движения еретических предположений,  а
в нагромождении улик, необходимых для умножения арестов и штрафов.}.
     5) Если инквизиторы не согласны между собою по вопросу  об  определении
ареста подсудимого, документы начатого судопроизводства должны быть отосланы
в совет; и эта посылка состоится, хотя они будут единодушны в решении,  если
скомпрометированные принадлежат к числу знатных или уважаемых лиц.
     6) Инквизиторы подписывают мандат об аресте и направляют его к великому
альгвасилу святого трибунала. Если дело идет о формальной  ереси,  эта  мера
должна  немедленно   сопровождаться   изъятием   имущества,   принадлежащего
арестуемому. Если приходится заключить под стражу несколько  человек,  будет
выдано столько же мандатов о заключении в тюрьму,  отдельных  и  независимых
друг от друга, для исполнения порознь. Эта предосторожность  необходима  для
тайны  в  том  случае,  когда  один  альгвасил  не  может  арестовать   всех
подсудимых. В процессе будет сделана отметка о дне, когда выдан мандат, и  о
лице, его получившем.
     7) Альгвасил будет сопровождаем при исполнении мандата о  заключении  в
тюрьму секретарем  секвестра  и  сборщиком.  Альгвасил  назначает  хранителя
имущества; если сборщик  не  удовлетворен  назначением,  назначают  другого,
потому что он ответствен.
     8)  Секретарь  при  изъятии  отмечает  порознь,  один  за  другим,  все
предметы, а также день, месяц  и  год  наложения  ареста  на  имущество;  он
подписывает  протокол  вместе  с  альгвасилом,   сборщиком,   хранителем   и
свидетелями. Копию этого документа  он  дает  назначенному  хранителю;  если
другие захотят ее иметь, он уполномочен требовать оплаты изготовления копии.
     9) Альгвасил отбирает из  имущества  подсудимого  все  необходимое  для
издержек по его помещению,  продовольствию  и  отправке;  он  дает  отчет  в
полученном по прибытии в  инквизицию.  Если  у  него  останутся  деньги,  он
передает  их  расходчику,  который  употребит  их  на   продовольствие   для
заключенного.
     10) Альгвасил требует от заключенного передачи денег, бумаг,  оружия  и
всего, что было  бы  опасно  при  нем  оставить.  Он  не  потерпит  никакого
сообщения, ни письменного, ни устного, с другими заключенными без разрешения
инквизиторов. Он передаст все  вещи,  найденные  у  заключенного,  тюремному
смотрителю и получит от  него  расписку,  в  которой  будет  обозначен  день
передачи. Тюремный смотритель известит инквизиторов о прибытии  заключенного
и поместит его таким образом, чтобы он не имел в своем распоряжении  никаких
предметов, которые могли бы быть опасны в его руках, так как заключенный ему
доверен и он должен за него отвечать. Один из секретарей  святого  трибунала
будет присутствовать и составит протокол мандата о заключении в тюрьму  и  о
его исполнении; он отметит  здесь  также  час,  когда  заключенный  вошел  в
тюрьму, принимая во внимание, что этот пункт имеет значение  для  отчетности
расходчика.
     11) Тюремный  смотритель  не  должен  помещать  нескольких  заключенных
вместе; он не позволит им сообщаться друг с другом, если только  инквизиторы
не сочтут удобным это разрешить.
     12) Тюремный смотритель будет снабжен реестром, в который  должны  быть
внесены все  вещи,  находящиеся  в  комнате  заключенного,  кроме  платья  и
сьестных припасов, и который он получит от каждого заключенного; он подпишет
смету реестра вместе с секретарем и известит об  этом  инквизиторов.  Он  не
передаст заключенному ни съестных припасов, ни одежды, не  рассмотрев  и  не
исследовав их весьма тщательно, чтобы увериться,  что  они  не  содержат  ни
писем, ни оружия, ни какого-либо другого предмета, из которого можно сделать
дурное употребление.
     13)  Когда  инквизиторы  сочтут  необходимым,  они  прикажут   привести
пленника в зал заседаний суда, где велят ему сесть на скамью или на  табурет
и заставят его  клятвенно  обещать  говорить  правду  и  в  этот  раз,  и  в
следующие. Они спросят у него имя, фамилию, возраст, место  рождения,  место
жительства,  должность  или  положение  и  время  его  ареста.  Они   должны
обращаться с ним человечно и иметь уважение к  его  рангу,  сохраняя  всегда
авторитет, приличный судьям, чтобы обвиняемый не вышел из границ, уважения и
не позволил себе чего-либо заслуживающего порицания. Во время заседания, при