публичны и если бы он держал себя, как обыкновенные епархиальные  трибуналы,
у которых совсем некстати отняли расследование преступления ереси.}. Даже  в
настоящее время самым жестоким образом злоумышляют против святого  трибунала
{Этот мнимый заговор сводился к желанию преобразовать трибунал  по  системе,
предложенной  г.  Клеманом,  которая   была   лучшей,   или   к   стремлению
реформировать его каким угодно образом, лишь бы прекратить  жалобы.}.  Кроме
тайных процессов, которые возбуждают  сильное  противодействие  и  не  могут
закончиться, потому что всеобщий враг  не  перестает  сеять  плевелы,  чтобы
заглушить, если возможно, чистейшее зерно Веры в королевстве...  все  другие
процессы, уголовные или гражданские, ведутся и разбираются публично {Кинтано
обманывал короля, ибо  уголовные  дела  не  ведутся  публично  и  никому  не
разрешается входить в залы трибунала.  Он  употребляет  термин  "публичный",
потому  что  в  уголовных  делах  по  обыкновенным  проступкам,  совершенным
должностными  лицами  святого  трибунала,   подлинный   процесс   передается
прокурору и адвокату обвиняемого, - но  не  об  этом  шла  речь.  Постоянные
жалобы основывались на  том,  что  в  процессах  чисто  уголовных  старались
разыскать или открыть ересь или подозрение в  ней,  чтобы  применить  тайное
судопроизводство.}. Совет все делает открыто, кроме процессов по делу ереси,
в которых он пользуется  строжайшей  тайной,  которой  он  не  мог  доверить
никому. Но ничто не скрыто от Вашего Величества, неограниченного властителя,
короля  и  покровителя  святого  трибунала.  Вам  дадут  отчет  о  положении
обвиняемых. Когда дело идет об аресте  какого-либо  выдающегося  подданного,
члена министерства или всякого другого лица,  состоящего  на  службе  Вашего
Величества,  как  только  окончится  предварительное  следствие  и  из  него
выяснится состав преступления, Вашему Величеству об  этом  сообщают...  {Как
это делается? Этот документ  редактируется  таким  образом,  что  король  не
считает возможным отказать в своем одобрении сделанному.  Мы  это  видели  в
процессе толедского архиепископа Каррансы и многих других. Если  бы  главный
инквизитор посылал королю подлинный процесс, он был бы рассмотрен одним  или
несколькими  членами  совета  королевской  судебной  палаты,  привыкшими   к
пересмотру дел уголовного  суда;  они  применили  бы  к  нему  меру  здравой
критики, чтобы увериться, доставили ли свидетели предварительного  следствия
достаточные улики.  Нельзя  сомневаться,  что  свидетели  им  показались  бы
странными и противоречащими один другому в своих показаниях.} Когда  главный
инквизитор велит справить какое-нибудь публичное аутодафе,  он  представляет
Вашему Величеству и передает в ваши королевские руки экстракт  приговоров...
{То, что называется здесь экстрактом, есть  не  что  иное,  как  обозначение
проступков, виновным в коих  предполагают  подсудимого  согласно  результату
процесса, без упоминания о свойстве и  числе  улик.  Иногда  случается,  что
указывают  число  допрошенных  свидетелей,  когда  оно  значительно,   чтобы
доказать, что при  таком  количестве  показаний  обвиняемый  не  может  быть
невиновным. Если бы передавали подлинный процесс, то нередко было бы  видно,
что относительно одного и того же факта не было двух  свидетелей,  согласных
во времени, месте и содержании речей, как можно в этом убедиться из  истории
процесса Каррансы и некоторых других.} Во всяком случае, так как  неведением
этого  почтительного  образа  действий  по  отношению  к  государю  страдает
множество людей, злонамеренность коих мешает им об этом осведомиться,  то  с
целью рассеять этот туман, которым они стараются испортить репутацию святого
трибунала, распространяя чрезмерные слухи,  что  в  нем  все  совершается  в
секрете {Это не преувеличение, а бесспорная истина. Слово все прилагается  к
делам, ведущимся в святом трибунале, и к процессам по обвинению в ереси.  Но
все это происходит в секрете или только в присутствии лиц, которым приказано
ничего не разглашать из виденного и слышанного ими. Есть даже вещи,  которые
от них скрывают,  как,  например,  все  устные  распоряжения  -  вещь  очень
обыкновенная в административных делах.} и  с  полной  независимостью  {Также
правда, что инквизиторы действуют с полной независимостью, ибо секрет делает
их сильными, и их поведение носит характер  подчиненности,  лишь  когда  они
боятся, что дела дойдут до сведения короля.}, - мне кажется, государь,  что,
если бы Вашему Величеству было благоугодно, вы могли бы  назначить  духовное
лицо своим секретарем для ежедневного присутствия в совете и для  доклада  о
том, что вы пожелаете узнать".
     XII. Это предложение было лукаво; можно отметить также неопределенность
вступительных фраз. Нельзя  найти  довода  для  оправдания  нужды  короля  в
отыскании среди священников секретаря, которого ему предлагают  посылать  на
тайные  заседания  трибунала,  тогда  как  в  канцеляриях  трибунала  служат
секретари, которым разрешается видеть  процессы,  потому  что  они  присягой
обязаны хранить тайну, и даже два члена  совета  Кастилии  являются  членами
совета инквизиции. Однако и священнический и мирской  сан  бессильны  против
мошенничества. То же можно сказать о принятом решении послать двух мирян  из
совета Кастилии присутствовать при обсуждениях верховного совета, потому что
в делах, в которых замешана интрига,  как,  например,  когда  есть  конфликт
юрисдикции, или в других подобных обстоятельствах члены совета собираются  в
доме у главного инквизитора и условливаются,  что  их  глава  скрепит  своей
частной печатью все, в чем достигнуто соглашение в данном деле.
     XIII. Самое решительное доказательство  полной  независимости,  которой
сумела добиться инквизиция при  помощи  тайны,  существует  в  двух  законах
короля Карла III относительно двоеженства и запрещения книг. Я говорил о них
в главах IX, XXV и XXVI. Их было недостаточно, чтобы заставить  инквизиторов
не  выходить  за  пределы  их  юрисдикции.  Они  продолжали  преследовать  и
арестовывать людей, оговоренных в многоженстве, если они не были уже в руках
светского правосудия. Они  продолжали  запрещать  книги,  не  выслушивая  их
авторов, когда те были живы, и не назначая защитника, когда те отсутствовали
или умерли. То  же  злоупотребление  проявлялось  в  применении  инквизицией
церковных  наказаний,  когда  она  старалась  поддержать  права  юрисдикции,
считавшиеся ею затронутыми, особенно в важном пункте об аресте, постановлять
который ей определенно запретил Карл III, даже в процессах  по  делам  веры,
"без очевидной улики в существовании  преступления.  Мотивом  этого  мудрого
распоряжения явилось то,  что  король  не  мог  позволить  подвергать  своих
подданных опасности быть опозоренными, кроме удостоверенного случая ереси.
     XIV.  Несмотря  на  эти  злоупотребления,  я  не  боюсь  сказать,   что
инквизиторы, современные царствованиям Карла  III  и  Карла  IV,  обнаружили
крайнюю осмотрительность и чрезвычайную сдержанность,  если  их  сравнить  с
инквизиторами Филиппа V,  а  особенно  предшествующих  царствований.  Я  сам
получил очевидное доказательство этой истины из множества процессов, которые
я сравнил и которые заключали в себе те же тезисы, факты и  улики,  но  дали
совершенно  различные   результаты   в   смысле   окончательного   приговора
инквизиции. Это подтверждается очень небольшим числом аутодафе,  справленных
в эти два царствования, с осужденными разных разрядов, общее количество коих
не превышает десяти. Из этого числа четверо  были  сожжены;  было  пятьдесят
шесть епитимийцев, хотя период  этих  двух  правлений  продолжался  двадцать