принявший ее обеты, получил от папы и от архиепископа Толедского  разрешение
устроить престол в комнате этой  мнимой  больной  напротив  ее  ложа.  Здесь
ежедневно служили несколько обеден, и даже Святые  Дары  были  выставлены  в
дарохранительнице. Клара приобщалась ежедневно и уверяла своих  посетителей,
что питалась только  евхаристическим  хлебом  причастия.  Обман  продолжался
несколько лет. Но в  1802  году  она  была  заключена  в  тюрьму  мадридской
инквизицией. Арестовали также ее мать и монаха, ее духовника. Их обвинили  в
пособничестве монахине в ее обманах для получения значительных сумм, которые
самые богатые и знатные мадридские дамы и  другие  набожные  лица  с  полным
доверием передавали в ее руки, чтобы она раздавала их в виде милостыни, кому
захочет. Когда уверились в ее мошенничестве, в ее мнимой болезни и в  других
обстоятельствах ее жизни, присудили Клару, ее мать и духовника к  заключению
в тюрьме и к другим карам, гораздо меньшим, чем они заслужили.
     III. Этого второго примера справедливой строгости было недостаточно для
прекращения проступков этого рода. Вскоре объявилась новая святая,  подобная
предыдущим. Мария Бермехо, двадцати двух лет от роду,  подверженная  падучей
болезни, поступила в 1803 году в главный мадридский госпиталь для лечения от
эпилепсии. Дон Хосе Себриан,  помощник  директора  этого  заведения,  и  дом
Иньиго Асеро, капеллан его,  стали  обращаться  с  ней  крайне  внимательно,
заметив ее сверхъестественное, по их мнению, состояние. Вскоре они стали  ее
сообщниками и  получили  от  мадридской  инквизиции  заслуженную  кару.  Для
установления репутации святости Марии  Бермехо  они  придумали  бесчисленное
множество лживых доводов, служивших для прикрытия их  постыдных  сношений  с
нею.
     IV. Инквизиция более не думала, по примеру  прежних  лет,  обрекать  на
сожжение  людей,  которых  ей  приходилось   судить.   Доказательство   этой
похвальной перемены в ее системе стало очевидным, когда был привлечен к суду
дом Мигуэль Солано,  приходский  священник  местечка  Эско  в  Арагоне  {Дом
Мигуэльт Хуан Антонио Солано родился в Вердуне, городке Урагона,  в  епархии
Хаки. Он изучал латинскую грамматику, философию Аристотеля и  схоластическое
богословие. Представ соискателем при распределении приходов в епархии  Хаки,
он  получил  приход  в  местечке  Эско.   Природа   одарила   его   талантом
изобретателя, проницательным умом, склонным к  прикладной  математике.  Ради
развлечения он занялся столярным  ремеслом.  Он  изобрел  плуг,  годный  для
обработки земли без  помощи  быков  или  лошадей.  Он  подарил  свою  машину
правительству для общей пользы земледелия, но ею не  воспользовались.  Желая
стать полезным для своих прихожан,  Солано  взялся  удобрить  землю  оврага,
лежащего между двух скал, и вполне преуспел в этом. Он спустил в этот  овраг
воды источника, удаленного от этого места более чем  на  четверть  испанской
мили.
     Жестокая и длительная болезнь сделала его хромым и почти  не  владеющим
своими членами. Во время своего выздоровления он отыскал средство для выхода
из дома, изобретя стул, при помощи коего он мог  доходить  до  своего  сада.
Когда возраст привел его к размышлениям другого рода и так как у  него  было
немного книг, он особенно занялся изучением Библии.  Он  обрел  в  ней,  без
всякой посторонней помощи, свою религиозную систему, почти  не  отличавшуюся
от той, коей следуют реформаты, наиболее  привязанные  к  дисциплине  первых
веков церкви, потому что он был убежден, что все, что не  выражено  в  Новом
Завете или противоречит буквальному смыслу Священного Писания, было выдумано
людьми и, следовательно, должно рассматриваться как доступное заблуждению.
     Он письменно изложил свои убеждения и послал этот труд своему епископу,
прося разъяснений и оценки своего образа мыслей. Епископ Лопес  Гиль  обещал
ответить.  Но  так  как  ответ  не  приходил,  Солано  сообщил  свои  мнения
профессорам  богословия  в  университете  Сарагосы  и   некоторым   соседним
приходским  священникам.  За  это  на  него  поступил  донос  в  сарагосскую
инквизицию, которая велела  приступить  к  тайному  следствию  и  арестовать
подсудимого.
     Один  из  этих  священников,  называвших  себя  его  друзьями,  получил
поручение арестовать его, когда несчастный  Солано,  больной  и  параличный,
нуждался в полной свободе для своего выздоровления. Несмотря на бдительность
комиссара инквизиции, Солано нашел способ  переправиться  в  Олерон,  первый
французский город по ту сторону границы. Но вскоре, сильный  правотой  своих
намерений, он осмелился надеяться, что инквизиторы уважат его невиновность и
просветят его, указав заблуждение, в которое он мог впасть.  Он  вернулся  в
Испанию и написал инквизиторам, что готов подчиниться  всему,  чтобы  узнать
истину и уверовать в нее. Его поведение доказывает, что он не знал трибунала
инквизиции.}.
     Было  доказано  показаниями  свидетелей,  что  он  высказал   несколько
тезисов, осужденных Церковью. Он был посажен в секретную тюрьму сарагосского
трибунала.  Он  во  всем  признался,  но  привел  в  свое  оправдание,  что,
долговременно  размышляя  с  самым  искренним   желанием   отыскать   истину
относительно христианской религии, опираясь только на Библию,  он  пришел  к
убеждению, что истина - только то, что содержится в Священном  Писании;  все
остальное может быть ошибочно, даже если многие Отцы Церкви утверждают  это,
потому что они люди и, следовательно, подвержены ошибкам. Он считает  ложным
все, что  римская  Церковь  установила  вопреки  тексту  Писания  и  что  не
согласуется с его буквальным смыслом, поскольку можно впасть в  заблуждение,
принимая то, что ни прямо, ни косвенно не вытекает из священного текста.  Он
считает  вероятным,  что  идея  чистилища  и  лимбов  является  человеческим
предположением и, так как Христос говорит  только  о  двух  местопребываниях
души - рае и аде, грешно получать деньги за служение  обедни,  хотя  бы  они
были даны в виде милостыни и для поддержания служащего; священники и  другие
служители религии должны получать жалованье от правительства за свои  труды,
по примеру судей и других чиновников. Введение и учреждение  десятины  было,
по его мнению, обманом священников, а способ истолкования церковной заповеди
в том смысле, что десятину надо платить без вычета обсеменения и расходов по
сбору, есть недостойная кража, противная интересам общества и  земледельцев;
не следует, говорил он, считаться  с  тем,  что  папе  угодно  объявить  или
повелеть, потому что в Риме не почитают другого бога, кроме корыстолюбия,  и
все меры этого правительства клонятся только к собиранию денег с народа  под
предлогом религии. Таким образом, он отказывал папе  в  праве  декретировать
каноническое  снятие  сана,  запрещения  брака,   снятия   этих   запрещений
посредством льгот и во множестве других пунктов, составлявших силу  папства.
Священник Солано создал целую систему  из  этих  положений  и  изложил  свое
учение в книге, которую доверил епископу и другим богословам, как будто этот
шаг не имел для него никакой опасности.
     V. Сарагосские инквизиторы  при  помощи  уважаемых  богословов  взялись
побудить Солано отказаться от его мнений. Священники убеждали  его  признать
заблуждения и раскаяться в них;  они  старались  устрашить  его  смертью  на
костре, предназначенной для упорных и нераскаявшихся еретиков.  Дом  Мигуэль