омерзением, потому  что  недопустимо,  чтобы  религия,  позорящая  искренних
людей, была истинной".
     VI. Дело зашло так далеко, что принуждены были употребить  силу,  чтобы
вернуть его в тюрьму. Он пробыл в тюрьме тридцать часов, не принимая никакой
пищи и требуя немедленно быть отведенным  на  костер,  угрожая  лишить  себя
жизни, если его заставят ждать.  На  пятый  день  несчастный  исполнил  свое
гибельное решение, несмотря на предосторожности, принятые  для  того,  чтобы
ему помешать. Он повесился в тюрьме, проглотив обрывок белья,  чтобы  скорее
задохнуться. Накануне он потребовал чернил  и  бумаги  и  написал  несколько
французских александрийских стихов  [422]  в  виде  молитвы,  сущность  коей
такова:
     "Боже,  создатель  человеческой  породы,  чистейшее  существо,  любящее
искренность душ, прими мою, которая  скоро  соединится  с  твоим  Божеством,
откуда она проистекла. Я отсылаю ее к тебе,  Господи,  раньше  срока,  чтобы
прерываю пребывание с дикими зверями, присвоившими себе имя людей. Прими  ее
милостиво, так как ты видишь чистоту чувств,  одушевляющих  меня.  Возьми  с
земли ужасное  чудовище,  трибунал,  который  позорит  человечество  и  тебя
самого, поскольку ты это попускаешь. Человек природы".
     VII. Я не предамся никаким размышлениям по поводу  этого  происшествия.
Прибавлю только, что я  не  затруднился  сказать  декану  инквизиторов,  что
страшный отчет будет потребован на суде Божием от  тех,  кто  отказал  этому
несчастному в просимой им  милости.  Я  ему  напомнил  историю  донатистских
епископов, которые поставили более тяжелые условия в  ответ  на  предложение
соединиться с Церковью; однако  эти  условия  были  приняты.  Одно,  из  них
состояло  в  том,  чтобы  каждая  епархия  была  разделена  на  две   части,
подчиненные двум епископам  -  донатистскому  и  вселенскому.  Св.  Августин
похвалил это поведение христианской древности, говоря, что в интересах любви
не следует затрудняться временным отказом от канонической дисциплины.


       Статья шестнадцатая

САНБЕНИТО


     I. Исполнение приговора начинается, как я сказал, на том  же  аутодафе,
где он прочтен и объявлен. Я не стану останавливаться на описании частностей
публичного и общего аутодафе, потому что все эти  подробности  находятся  во
многих трудах и даже изображены там в гравюрах. Я скажу только о санбенито.
     II. Время производит величайшие изменения в костюмах народов вследствие
нововведений, появляющихся на свет, и  поэтому  бывает,  что,  хотя  никакой
специальный закон не устанавливал реформ в этом  отношении,  мы  не  находим
более никакого сходства между прежними и  новыми  формами  одежды.  Поэтому,
когда теперешняя инквизиция была учреждена в Испании,  одежда  кающегося  не
имела формы кафтана, застегнутого спереди, хотя он и носил  имя  освященного
мешка (saco bendito).
     III.  Эта  одежда  была  вроде  нарамника,  тесно  облегавшего  тело  и
спускавшегося до колен, чтобы его не смешивали  с  платьем,  которое  носили
многие монахи. Последнее обстоятельство  побудило  инквизиторов  предпочесть
для санбенито шерстяную ткань желтого цвета и рыжий цвет  для  крестов,  что
вскоре уничтожило всякое сходство между инквизиционной  одеждой  кающихся  и
одеждой, принятой в некоторых  монашеских  орденах.  Таково  было  положение
санбенито  в  1514  году,  когда  кардинал  Хименес  де   Сиснерос   заменил
обыкновенные кресты крестами  св.  Андрея  [423].  Впоследствии  инквизиторы
постарались  умножить  типы  санбенито,  чтобы  предоставить  отдельный  вид
каждому разряду кающихся. Я укажу самые заурядные.
     IV. Когда какое-либо лицо объявлено  слегка  заподозренным  в  ереси  и
присуждено к произнесению отречения, если оно просит условного  освобождения
от церковных наказаний, на него надевали санбенито, которое испанцы XV  века
называли самарра (zamarra) и которое было  нарамником  из  желтой  шерстяной
ткани без андреевских крестов.  Если  осужденный  произносил  отречение  как
сильно заподозренный, он носил половину этого  креста.  Если  он  произносил
отречение как формальный еретик, то носил целый андреевский крест.  Все  это
относилось к тем, кто после примирения с Церковью сохранял жизнь.
     V. Но были другие санбенито - для осужденных на  смертную  казнь.  Тот,
кто, будучи однажды прощен в преступлении  формальной  ереси  и  примирен  с
Церковью, снова впадал в ересь, назывался рецидивистом (relapsus) и подлежал
смертной казни. Участь его была неизбежна, как бы сильно ни было раскаяние и
несмотря  на  примирение.  Единственное  преимущество,   доставляемое   этим
последним актом, состояло в том, что его не сжигали живьем: его удушали  или
заставляли погибнуть менее ужасным образом, чем в пламени, а затем предавали
огню труп.
     VI. И подобно тому, как было  три  типа  санбенито  для  трех  разрядов
осужденных,  которых  не  следовало  передавать  в  руки  светской   власти,
инквизиторы придумали три вида для тех, которым была предназначена смерть.
     VII. Первый вид назначался для обвиняемых, которые покаялись  до  суда.
Он состоял из простого желтого нарамника, полного андреевского креста рыжего
цвета и  круглого  пирамидального  колпака,  известного  под  именем  короса
(coroza), из той же ткани, что и санбенито, и с одинаковыми крестами, но без
всякого  изображения  языков  пламени,   потому   что   раскаяние,   вовремя
обнаруженное этими обвиняемыми,  позволило  получить  амнистию  от  огненной
казни.
     VIII. Второй вид предназначался  для  тех,  которые  окончательно  были
присуждены к выдаче в руки светской власти  для  огненной  казни  и  которые
покаялись  после  осуждения,  до  того,  как  были  приведены  на  аутодафе.
Санбенито и короса были сделаны из той же ткани. На нижней  части  нарамника
был изображен человеческий бюст над пылающим костром,  остальная  часть  вся
была разрисована огненными языками с обращенными  вниз  острыми  верхушками,
чтобы показать, что они не сжигают осужденного,  потому  что  он  не  должен
подвергаться сожжению, но  будет  брошен  в  огонь  после  удушения.  Те  же
изображения были на коросе.
     IX. Третий  вид  санбенито  был  предназначен  для  тех,  кого  считали
виновными в окончательной нераскаянности. Он был из  той  же  ткани,  что  и
другие.  Внизу  был  нарисован  бюст  среди  костра,  окруженный   пламенем.
Остальная часть одеяния была усеяна  огненными  языками  в  их  естественном
направлении, чтобы дать понять, что носитель такого  санбенито  должен  быть
действительно  сожжен.  На  нем  были   также   нарисованы   причудливые   и
карикатурные фигуры чертей,  чтобы  показать,  что  эти  духи  лжи  вошли  и
овладели душой виновного. Короса была снабжена подобными же изображениями.
     X. В большом числе произведений можно видеть  изображения  шести  видов