дня. Она подвела его к окну, и вот они стояли одни над  простором  сада,
так же одни, как в ту ночь на ярмарочной площади.  Она  сказала  тихо  и
проникновенно:
   - Вы, именно вы, никогда не забываете опасностей жизни.
   - Но не с вами, - беспомощно прошептал он. - Что  испытал  я  сейчас?
Мне казалось, я встретил здесь возвышенное и милосердное  существо,  чьи
помыслы все это время были исполнены доброты.
   - Так бы должно быть, - и добавила по-прежнему мягко: - И все  же  мы
будем друг друга ненавидеть.
   - Даже мы?
   - Как только что. Мы много будем бороться друг с другом.
   Он из этого понял одно: значит,  он  не  потеряет  ее.  Задыхаясь  от
радости, он признался:
   - Помочь вам жить - это все, о чем я мечтаю.
   - Но ведь у вас есть сестра? - Ее глаза смотрели так  участливо,  что
он, пристыженный, опустил взгляд.
   "Чем был я для сестры? - чувствовал он. - Разве я помог ей жить?"  Но
пора было  кончать  с  тихими  и  задушевными  признаниями.  Она  быстро
повернулась.
   - А у меня есть брат, - сказала она звонким голосом.
   - Вот он, - ответил ей брат, появляясь из глубины комнаты.
   Он  стоял  на  ступеньках,   которые   вели   во   внутреннюю,   ниже
расположенную часть кабинета. Позади  него  был  мрак,  он  там,  внизу,
дожидался сестры и не слышал, как они вошли. С ней он говорил  без  того
отчуждения, которое как будто всегда отдаляло его  от  людей.  Его  лицо
просветлело и стало привлекательным, словно с него упала завеса.  Сестра
заботливо положила руку на плечо брата.
   - Ты ведь знал, что я приду  с  господином  Терра?  -  Брат  послушно
повернулся к Терра. -  Он  мой  друг,  -  добавила  она.  Тогда  он  без
колебаний протянул руку.
   - Господин Терра, простите меня! Мне следовало лучше  запомнить  вас.
Я, может быть, обидел вас сегодня?
   Сестра зажгла маленькую лампу и сказала:
   - Я убеждена, господин Терра уже давно считает  тебя  своим  заклятым
врагом. Это на него похоже.
   - Простите и вы меня, - сказал Терра растроганно. - Я обычно встречаю
только противников, и это мне не мешает. Вы же в качестве врага были  бы
мне помехой.
   - Почему? - спросила сестра.
   Терра взглянул на брата.
   - Потому что вы настоящий человек. Мне было бы стыдно, если бы именно
вы не были моим другом.
   Сестра рассмеялась, ее умные глаза ласкали нерешительное лицо брата.
   - Настоящий человек, -  повторила  она,  улыбаясь  снисходительно.  -
Только беспамятный. Выходит каждый день  на  улицу  так,  словно  города
вчера еще не  существовало.  Это  должно  быть  прекрасно.  Я  стара  по
сравнению с ним, - говорила она, легко-легко  взмахивая  обеими  руками,
словно летая.
   - Но я помню, - задумчиво произнес молодой Эрвин, - что  у  господина
Терра была бородка, раздвоенная и зачесанная на обе  стороны.  Он  сбрил
ее, - уверенно закончил он.
   - Он сбрил ее, но ты знаешь, для кого?
   Сестра задорно смеялась, и Терра смеялся тоже, смеялся сам над собой,
смеялся ей в угоду и потому, что был счастлив. Брат беззвучно  делил  их
веселье, все трое  приветливо  глядели  друг  на  друга.  Графиня  Алиса
неожиданно схватила обоих мужчин за руки и закружила их.
   Едва переводя дыхание, они заговорили одновременно.
   - Вот чего мне здесь недоставало! - воскликнул Терра.
   - Мы моложе, чем сами думали! - подхватила графиня.
   - Я рад, что мы вместе, - сказал граф Эрвин.
   Его сестра подняла лампочку так высоко, как могла.
   - Именно здесь, - воскликнула она, - здесь,  где  император  бывал  у
Бисмарка! И последний знаменательный разговор происходил здесь!
   - Разве здесь? - спросил Эрвин. - Может  быть,  внизу,  в  комнате  с
панелью. Это уже теперь неизвестно.
   - Какое утешение для нас!  -  воскликнула  Алиса.  -  Наше  ничтожное
существование столь же преходяще, как и то, что особо отмечено  судьбой.
- Она легко взбежала по отлогим ступенькам, разделявшим комнату пополам,
и примостилась на них.
   - Подите сюда! Расскажи нам, Эрвин, о  своей  последней  проделке,  о
той, за которую отец сегодня тебя упорно не замечает.
   - Это не проделка, - ответил  он,  -  это  недоразумение,  оно  могло
случиться со всяким. Посудите сами, господин Терра.
   Сестра, едва только он начал, прижала ладони к щекам.
   - Значит, ты шел по улице, кого-то  встретил  и  пошел  провожать?  -
заговорила она сама.
   - Не на улице, а в кафе. Я пошел вслед за какой-то дамой,  собственно
за ее собачкой, которую мне хотелось зарисовать.
   - Вы не верите, господин Терра? Но это правда, - пояснила сестра.
   Терра заметил:
   - У дамы, конечно, не было более спешных дел, и она  заинтересовалась
рисованием.
   - Нет. Ее ждали. Но около меня уселся какой-то господин. Он  был  как
все, может быть воспитаннее других, во всяком случае он  читал  "Фигаро"
.
   Терра намеревался вставить какое-то  замечание,  но  молодая  графиня
взглядом остановила его. Эрвин медленно вертел  в  руках  папиросу,  его
тускло поблескивавшие глаза, казалось, ничего не видели,  и  рассказывал
он однотонно, запинаясь, как будто о чем-то далеком, виденном во сне.
   - Мой рисунок упал к его ногам.  Он  поднял  его  и  сделал  какое-то
меткое замечание. Я подарил ему листок,  а  он  за  это  пригласил  меня
поужинать. Тут подошла дама, мы уговорились и с ней. Но потом мы  решили
лучше пойти в варьете. Там я довольно  долго  прождал  его  и  даму,  за
которой он хотел заехать. Мне там понравилось, но  все  же  я  вышел  на
улицу, а он как раз в это время проходил мимо. В сущности я был рад, что
он без дамы. Он сказал, что теперь он занят. Скоро я опять потерял его в
толпе, но, когда я подошел к "Волшебному дворцу", он стоял там у дверей.
Он объявил мне, что уже с кем-то сговорился. Я сказал ему, что вообще не
пошел бы сюда, здесь никогда не найдешь свободного столика - не для того
чтобы сидеть, а чтобы рисовать,  столика  с  бутылками  и  с  брошенными