калитку.
   Потом! Уверенным шагом он переступил порог дома; он шел к ней, потому
что она отреклась от него! Шел из чувства долга перед самим собой.  Если
бы только не было этих последних месяцев, этого периода испытаний, труда
и нужды, так как деньги женщины с той стороны то и дело заставляли  себя
ждать, в зависимости от ее собственного благополучия, -  периода  жалких
заработков,  жизни  в  пивных  и   всегда   за   работой!   Теперь   его
благодетельница опять при деньгах, Терра хорошо одет и потому решился на
тот шаг, в котором видел долг по отношению к себе. Но как  тягостен  был
этот старый долг!
   В доме первый лакей передал его второму. Надо было собраться с духом,
сердце у него остановилось. В  нижнем  этаже,  в  комнате  с  панелью  и
кожаными обоями праздно сидела она под охраной какой-то  старухи.  Терра
остановился  у  дверей  и  отвесил  низкий  поклон.  Он  ожидал  испуга,
обморока, бегства. Вместо этого короткая  пауза,  а  затем  восклицание,
непринужденное, почти веселое:
   - А! старый знакомый. Графиня Альтгот,  это  господин  Терра,  я  вам
рассказывала.
   Дуэнья смутилась больше, чем ее питомица, она переменилась в  лице  и
кивнула головой, на все соглашаясь. Терра обратился к ней:
   - Тогда, многоуважаемая графиня, вам, вероятно, известно, что я  имею
от его сиятельства лестное поручение помочь высокочтимой молодой графине
усовершенствоваться в итальянском языке.
   Альтгот удивилась, она посмотрела в лорнет. В  конце  концов  она  не
нашла что возразить.
   - Ну, начнем! - сказала молодая графиня уже по-итальянски.
   А он:
   - Вы первая здесь не поднимаете из-за  меня  шума.  И  вы  же  как-то
вечером прошли мимо меня, даже не взглянув в мою сторону.
   - А что же, мне все время любоваться вами?  Я  прекрасно  знала,  что
стоит мне не обратить на вас внимания, как вы обязательно явитесь сюда.
   - Неверно, - сказал Терра по-немецки вежливо-поучительным тоном.
   Альтгот, успокоившись,  опустила  лорнет,  затем  снова  приложила  к
глазам, чтобы исподтишка разглядеть молодого человека.
   Он - по-итальянски:
   - Вы кокетка, но изрядная трусиха.
   Она повторила, как будто заучивая:
   - Я кокетка, но изрядная трусиха.
   - Старуха что-нибудь понимает? - спросил он.
   - Ни слова, - ответила она, - хотя и была певицей. Но она не старуха,
и вы нравитесь ей. Скажите ей какую-нибудь любезность.
   Терра, не поднимаясь с кресла, склонился перед Альтгот.
   - Графиня, были времена, когда вы  своим  искусством  дарили  радость
всему миру!
   - Маэстро считал меня лучшей Ортрудой, - ответила она глухим голосом,
с оттенком грусти.
   Он поглядел на нее.  У  нее  была  тусклая  белая  кожа  без  морщин,
каштановые волосы отливали  бронзой.  Изгиб  носа  и  голос  говорили  о
южногерманском происхождении.
   - Вот видите, теперь она  и  вам  нравится,  -  сказала  его  ученица
по-итальянски.
   Альтгот с горделивой улыбкой:
   - Наш Вагнер избавил меня от изучения итальянского языка.
   -  Она  старая  приятельница  отца,  -  неожиданно  бегло  заговорила
по-итальянски графиня Ланна. - О, не  то,  что  вы  думаете.  Давно  уже
вполне невинно. Но она имеет право бывать здесь, и  каждый  ее  поступок
преследует одну цель -  сохранить  это  право.  Да,  на  так  называемую
женщину свободных нравов, которая хочет стариться с достоинством, всякий
отец может положиться.
   - А вам разве не доверяют? - спросил он невозмутимо. -  Если  бы  они
знали, как вы понимаете толк в опасных положениях!
   - Намек? - в свою очередь спросила она прежним звонким  голосом.  Нос
был насмешливо наморщен, глаза сияли. По-немецки: - Некоторые люди  сами
создают такое положение, которое им не  под  силу.  -  И  по-итальянски,
почти с грустью: - На это мы оба мастера. Я не буду на вас в  претензии,
если сегодняшний ваш урок будет первым и последним.
   - Birichino, маленький плутишка,  -  сказал  он  сухо,  а  между  тем
испытующим взором старался определить,  действительно  ли  ее  белокурые
волосы выкрашены, как она хвастала тогда на карусели. Нет,  они  слишком
теплого  ровного  цвета,  слишком  живые;  это   дало   ему   сладостное
удовлетворение, словно и чувства у нее должны быть неподдельные.
   К счастью, Альтгот не заметила нового оборота, который  принял  урок,
ее отвлекло появление фрейлейн Кнак. Та сама заявила  с  порога  большой
гостиной:
   - Появляется Белла Кнак!
   - Это для вас, - поспешно объяснила Алиса Ланна гостю  и  устремилась
навстречу приятельнице. Он удивленно посмотрел ей вслед. Она ступала  по
ковру гостиной, как по сцене, простирая  руки,  словно  крылья;  рукава,
широкие  и  прозрачные,  окутывали  эти  по-детски  тонкие   руки.   Она
показалась ему выше, чем тогда, и  стройней,  даже  гармоничней;  смелый
изгиб шеи, упругость тонких бедер, длинные ноги,  все  ее  движения,  ее
формы, вместе с нежной, пастельной  окраской  лица  и  волос,  наряду  с
темной линией бровей, - все это только  сейчас  слилось  в  один  образ,
бросилось ему в глаза, настолько бурно его захватило, что он отступил  в
противоположный угол комнаты. Кровь прилила у него к голове, лишь сейчас
увидел он по-настоящему то существо, которое открыло ему смысл жизни, за
которым он последовал сюда, во имя которого боролся. Как мог он  думать,
что идет к светской барышне, графине и  богачке,  давшей  ему  отставку?
Нет, он пришел к  избраннице  своего  сердца,  созданию  возвышенному  и
доброму: все то время, пока он замышлял покарать  ее,  она  питала  одни
благородные чувства.
   Внезапно он осознал, что сегодня она  встретила  его  так  доверчиво,
словно они расстались лишь вчера.
   - У тебя тут поклонник, - произнесла фрейлейн Кнак довольно громко  и
прошла вперед, подпрыгивая на ходу.
   Терра бросился к ней  навстречу  и  склонился  над  рукой  барышни  с
выражением искреннего почтения.
   - Мы тут болтаем, - быстро  проговорила  графиня  Алиса.  -  Господин
Терра немного ухаживает за нашей Альтгот. - И по-итальянски: - Ей нельзя
говорить, что вы явились сюда в качестве учителя. У  нее  дома  учителя,