- Заявляю вам, что тут нет ни малейшего повода к недоразумению.
   - Мне и в голову не приходит усматривать тут недоразумение, -  сказал
Дидерих.
   - И если бы, - продолжал  Ядассон,  -  семья  Циллих  предпочла  меня
другим и пожелала вступить со мной в родственные отношения,  сегодняшний
эпизод меня нисколько не смутил бы.  Долгом  своим  почитаю  сказать  об
этом.
   - Уверяю вас, - ответил Дидерих, - что сумею оценить  ваш  корректный
образ действий.
   И  оба,  щелкнув  каблуками,  обменялись   крепким   рукопожатием   и
расстались.
   Прощаясь, Кетхен и Ядассон подмигнули друг другу, и Дидерих нисколько
не сомневался,  что  оба  сейчас  же  вернутся  в  "Зеленый  ангел".  Он
расстегнул пальто и выпятил грудь, чувствуя прилив гордости: ему удалось
вовремя заметить коварную западню и  избежать  ее,  не  нарушая  кодекса
приличий. Ядассон вызывал  у  него  теперь  некоторое  уважение  и  даже
симпатию. Он и сам вел бы себя точно так же.  Мужчинам  нетрудно  понять
друг  друга.  Но  она!  Пасторская  дочь,  преобразившаяся  в  распутную
женщину, это второе обличье Кетхен, эта  опасная  двойственность,  столь
далекая от простодушной честности,  которую  Дидерих  ощущал  в  глубине
собственного сердца, потрясли его, будто он  заглянул  в  омут.  Дидерих
застегнул пальто. Значит, кроме бюргерского мира, в котором живет теперь
господин Лауэр, есть еще и другие миры...
   Громко сопя, он сел за стол. Он был так мрачен, что все  три  женщины
ужинали в полном молчании. Фрау Геслинг набралась храбрости и спросила:
   - Тебе сегодня ужин не по вкусу, дорогой мой сын?
   Вместо того чтобы ответить, Дидерих напустился на сестер.
   - К Кетхен Циллих извольте  забыть  дорогу!  -  Сестры  с  изумлением
посмотрели на него, а он покраснел и выпалил в сердцах: -  Это  погибшее
создание!
   Но они только скривили губы, и как  ни  шумел  он,  как  ни  старался
пронять их страшными намеками, сестры не очень-то пугались.
   - Ты, вероятно, говоришь о Ядассоне? - равнодушно спросила Магда.
   Дидерих отпрянул.  Видно,  все  женщины  одним  миром  мазаны,  одной
ниточкой связаны... И Густа Даймхен тоже! Она уже  однажды  заводила  об
этом разговор. Он вытер взмокший лоб.
   - Если у тебя были серьезные намерения насчет Кетхен, ты напрасно нас
раньше не спросил.
   Дидерих, защищая свое мужское достоинство, с такой силой оттолкнул от
себя стол, что мать и сестры  взвизгнули.  Он  не  допустит,  чтобы  его
подозревали в чем-либо подобном, кричал  он.  Еще  не  перевелись,  надо
надеяться, порядочные девушки. Фрау Геслинг дрожащим голосом уговаривала
его:
   - Стоит лишь взглянуть на твоих сестер, дорогой мой сын.
   И Дидерих в самом деле взглянул на них; прищурился и впервые, не  без
страха в душе, подумал, что, в сущности, ничего не знает  о  жизни  этих
двух созданий, своих сестер...
   - Что там говорить! - решительно отмахнулся он. -  Вас  просто  нужно
покрепче держать в руках. Своей жене я спуску не дам.
   Девушки, улыбаясь, переглянулись, и Дидерих испугался - он подумал  о
Густе Даймхен: не ее ли они имеют в виду? Ни  одной  нельзя  верить.  Он
видел перед собой Густу, ее белокурые волосы, ее полное,  розовое  лицо.
Вот она раскрывает пухлые губы и высовывает ему язык. Совсем как  Кетхен
Циллих, когда она крикнула ему: "Прощай,  овечка!"  Густа,  которая  так
похожа на Кетхен, с высунутым языком и полупьяная, ничем бы  от  нее  не
отличалась!
   - Кетхен  круглая  дура,  -  сказала  Магда,  -  но  если  без  конца
приходится ждать и никто не является, то ее можно понять.
   - Ты на кого это намекаешь? - немедленно отреагировала Эмми.  -  Если
бы Кетхен захотела удовольствоваться каким-нибудь  Кинастом,  она  давно
уже не ждала бы.
   Магда, гордая сознанием своего успеха, выпрямилась и промолчала.
   - Да и вообще! - Эмми отбросила салфетку и встала. - Не понимаю,  как
ты можешь сразу же поверить тому, что болтают насчет Кетхен мужчины? Это
отвратительно! Неужели нам  нигде  нет  защиты  от  безобразных  мужских
сплетен?
   Кипя негодованием, она забилась в угол дивана и раскрыла книгу. Магда
только  плечами  пожала.  А  испуганный  Дидерих  тщетно  искал   повода
спросить: может быть, и  Густа  Даймхен  тоже?..  Ведь  свадьба  ее  все
откладывается...
   - Бывают положения, - изрек он, - когда утверждать что-либо не значит
сплетничать.
   Тут Эмми отшвырнула от себя книгу.
   - А хотя бы и так! Кетхен делает, что  ей  вздумается!  Мы,  девушки,
тоже вправе пожить в свое удовольствие. И пусть радуются  мужчины,  если
после этого им еще удается жениться на нас.
   Дидерих встал.
   - Таких разговоров я в своем доме не потерплю, - сказал он серьезно и
до тех пор сверлил глазами Магду, пока та не перестала смеяться.
   Фрау Геслинг принесла ему сигару.
   - Я уверена, что мой Дидель на такой девушке не женился бы. - И  она,
как бы успокаивая, погладила его.
   Подчеркивая каждое слово, он сказал:
   - Я не могу себе представить,  мама,  чтобы  немец,  истинный  немец,
когда-либо согласился на нечто подобное.
   - О, далеко не все такие идеалисты, как мой дорогой сын, -  польстила
она ему. - Для многих материальный интерес превыше всего, и в придачу  к
деньгам они готовы взять и многое другое, о  чем  болтают  люди.  -  Под
повелительным взглядом Дидериха  она  продолжала  боязливо  лопотать:  -
Взять, к примеру, Даймхена. Господи боже, он умер, и теперь ему все  это
безразлично, но в свое время толков было много. - Сейчас уже все трое не
сводили с нее настойчиво-вопрошающих глаз.  -  Ну  да,  -  пояснила  она
робко, - я говорю об истории с фрау Даймхен  и  господином  Буком.  Ведь
Густа родилась раньше времени.
   После этих слов фрау Геслинг пришлось поспешно ретироваться за  экран
перед камином, так как брат и сестры одновременно ринулись к ней.
   -  Вот  так  новость!  -  воскликнули  Эмми  и  Магда.   -   Расскажи
поподробней!
   Но Дидерих расшумелся. Он требует  немедленно  прекратить  эти  бабьи
сплетни.