-  Да  где уж тут отлучаться, - грустно заметил Ивашников, - чужая
страна,  чужой язык, чужие обычаи. Отношение местного населения  к
иностранцам  заметно  враждебное, хотя русские-то  никакого  вреда
Корее  и  не  нанесли.  И  всего-то нас  здесь  горсточка,  миссию
охраняем, да вот еще инструктора корейской армии.
-  Тогда отчего вражда-то? - поинтересовался Путята, словно и  сам
об этом не ведывал.
-  Корейцы долго терпели притеснения от китайцев и японцев, отсюда
и   реакция  отталкивания  всего  иностранного.  Особенно  в  этом
направлении заметна пропаганда "независимых".
-  Вот  к ним и присматривайтесь, - посоветовал полковник. -  Чего
они  добиваются, на кого опираются, настолько ли безрассудны,  что
дразнят  сразу двух тигров - японцев и русских, или,  опираясь  на
японцев, выживают из страны нас?
-  Япония  здесь  рядышком и уже сейчас  это  сила  довольно  таки
значительная.
-  Основная  заповедь русского солдата гласит:  -  "Не  спрашивай,
сколько  врага, а где он - иди и победи его". Давно замечено,  что
весьма  пагубно  громоздить перед собою  воображаемого  врага  или
пугать  себя  мнимой его мощью. Надо ставить перед  собой  цели  и
ophknfhr| все силы, чтобы достигать их. Вот и о силах физических -
помни  одно из поучений Суворова: - "Больной солдат не воин  -  он
обуза  для армии". Поэтому заботься о питании солдат, следи за  их
здоровьем,  равномерно распределяй нагрузки, не позволяй  помыкать
или  постоянно наказывать даже провинившегося солдата, ведь  важно
здоровье  не только телесное, но и психическое. Помни, что  нижние
чины  весьма  наблюдательны  и  в  суждениях  метки.  Сообща   они
составляют   о   начальниках  верное  суждение  и   передают   его
пополнению;  так  что от дурной репутации избавиться  положительно
невозможно.
Ивашников слушал внимательно и воспринимал все сказанное близко  к
сердцу.   Он   хотел   иметь  репутацию  хорошего,   справедливого
командира,  заботливого  отца  своим  даже  старшим  по   возрасту
подчиненным.
-  Вот  я  понаблюдал  проводимые  тобою  занятия  и  нахожу,  что
действуешь ты скорее под влиянием желания дать как можно больше  и
все  враз,  чем  последовательно и  постепенно.  Придерживайся  же
правила  - составь рационально соображенный план занятий  и  реши,
что  должен  делать ты сам, а что можно поручить  унтер-офицеру  и
фельдфебелю.  И  метод  занятий  очень  прост.  Первое   -   показ
предпочтительней рассказу при малейшей к тому возможности.  Второе
- давай сразу одну мысль, много - две, избегая книжных слов, и тот
час же потребуй повторения каждым солдатом. Третье - не давать  ни
одного сведения, которое не было бы солдату безусловно необходимо.
Например,  показал на схеме устройство затвора винтовки,  тот  час
сам  возьми  винтовку и разбери затвор. Потом пусть каждый  солдат
разберет.  То  же  и  с ружейными приемами.  Или  в  стрельбе.  Не
получается  у солдата, подбодри, расскажи еще раз - как  правильно
целить,  выпусти  обойму в мишень, да метко,  и  покажи  попадания
солдатам, чтобы знали, что все постижимо. Ловкий, правильный показ
- лучший младшим наказ. Ты должен мастерски владеть всем тем, чему
учишь солдат. Вообще же, различай воспитание и образование. Первое
важнее!  Скажем, увлекаясь смотровой стороной дела, часто упускают
из  вида  состояние  служебного духа. И  потом  появляются  случаи
пьянства, самовольные отлучки, нарушения караульной службы, провал
на стрельбах... Научить строю и уставам можно в несколько месяцев,
а  на  перевоспитание солдата уйдет несколько  лет;  заменить  его
некем.  Впрочем,  внимательный  старший  начальник,  при  проверке
солдат  на  учениях в поле, всегда обнаружит дурное  воспитание  в
многочисленных ошибках образования.
Прощаясь,  полковник Путята посоветовал прапорщику Ивашникову  все
же  внимательней  присмотреться  к направлениям  деятельности  так
называемых "независимых".

"Независимые" давно интересовали поручика Минаева. Еще год  назад,
примерно через месяц после приезда в Сеул, он предложил Ивашникову
совершить с ним прогулку ночью в Та-бань-коль - сеульский  квартал
богачей. Поздно вечером, когда город погрузился во тьму, а  тесные
улочки  освещались  лишь  узким  серпиком  луны,  в  сопровождении
провожатого-корейца,  немного  объяснявшегося  по-английски,   они
отправились  на  какое-то  празднество  европеизированной  местной
молодежи, проводившееся в тайне от властей. Поручик Минаев не счел
нужным  разъяснить Ивашникову, чем они заслужили  эту  честь,  но,
видимо,  хозяева знали, кого и зачем приглашали. Та-бань-коль  был
построен едва ли не в стиле форта: задние стены дворов, совершенно
без  окон  или  каких-либо  отверстий,  смыкаясь  друг  с  другом,
образовали  внешнюю глухую стену. Проведя через  чуть  приоткрытые
ворота,  проводник  торопливо  вел  их  узкими,  не  более   шага,
улочками, петлявшими между домов. Было таинственно тихо, и шли они
почти  на  ощупь,  опасаясь расшибить себе лбы об  углы  и  стены.
Dnbnk|mn  долго  проплутав, они остановились  у  деревянных  ворот
дома.
Проводник  тихонько поскреб в ворота и, немного  погодя,  постучал
чуть  громче,  за  воротами раздались шаги и по  сопенью  за  ними
Ивашников  понял, что их пытаются рассмотреть в щель. Темень  была
египетская.   Проводник   сделал  таинственный   жест   и   ворота
распахнулись. После недолгих переговоров с встречавшим, их провели
через  темные дворы в просторный домик под широкой с загнутыми  на
китайский  манер  кровлей.  Окна  домика  были  раскрыты,  изнутри
доносились  звуки  музыки и женского пения.  У освещенных  изнутри
занавесок кружились ночные бабочки и мошкара. В просторной комнате
на  цветных  циновках сидели молодые мужчины и женщины,  частью  в
европейских костюмах и платьях, а между ними стояли чашки с чаем и
бутылки  с яркими французскими и итальянскими наклейками.  В  углу
расположился  маленький  оркестрик  -  скрипка,  флейта,  арфа   и
барабан.  Мужчины  поднялись с циновок, и  подошли  познакомиться.
Дамы   оставались  на  местах,  и  лишь  блеск  их  глаз   выдавал
любопытство.  Хозяин дома скороговоркой представил находившихся  в
зале, но сделано это было так быстро и невнятно, что Ивашников  их
и  не  запомнил. Им тоже предложили сесть на циновки  и  поставили