g`o`d`", а взять самим, небрежно и просто, как падающий перезрелый
плод...
Виден дилетант в дипломатии. Сергей Юльевич долгими годами готовил
проникновение  в  Маньчжурию и Китай путями чисто  экономическими,
культивируя в китайцах чувство приязни и даже благодарности России
за  нашу помощь в развитии пустынных, окраинных земель, а он хочет
грубой силой схватить их едва ли не за горло.
Конечно  же,  Сергей  Юльевич принялся  доказывать  безрассудность
предложения  Муравьева. Полтора года назад мы заключили  с  Китаем
договор,   по   которому,  за  согласие  разрешить  нам   провести
железнодорожную  магистраль через Маньчжурию, мы обещали  защищать
друг друга и Корею. Так как же мы можем сейчас последовать примеру
Германии и захватить гавань? Такой шаг с нашей стороны выглядел бы
в  высшей степени возмутительным и коварным. Кроме того,  Китай  и
другие,  расположенные сейчас к нам страны,  возненавидят  нас  за
коварство. Нам лучше следовало бы ввести нашу эскадру в Цзяочжоу и
держать  ее там, покуда немцы не уберутся восвояси. Потому  что  в
ответ  на провокационные действия немцев не следует нам возбуждать
неприязнь  Китая.  Да  ведь, захвати мы Порт-Артур,  нам  придется
прокладывать ветвь железной дороги от трансманьчжурской магистрали
к  Ляодуну  через  густонаселенную китайскую  территорию  и  через
Мукден, родину китайского императорского дома!
Здесь Сергей Юльевич слукавил - переговоры о такой ветви он вел  с
Ли  Хунчжаном  еще в Москве. Но ведь он предлагал провести  ее  на
основе  взаимных  экономических интересов, а не  путем  применения
грубой военной силы.
Однако  граф Муравьев твердо стоял на своей точке зрения,  заявив,
что  по договору мы обязаны защищать Китай только от Японии, а вот
Германии  мы препятствовать не можем. И захватить Порт-Артур  этот
договор нам не мешает.
Сергей  Юльевич  понимал его - проиграв дипломатическую  стычку  с
Германией, он пытается отыграться на Китае.
Военный министр генерал Ванновский, желая, видимо, иметь в  глазах
государя   репутацию  жесткого  политика  и  великого  полководца,
поддержал   Муравьева,  заявив,  что  если  по  докладу   министра
иностранных дел этот порт признан удобным для нашей базы кораблей,
то  с  военной точки зрения проблем не возникнет. Дал понять,  что
оттяпать от Китая этот порт у него сил хватит, что он справится...
Сергей   Юльевич  в  ответ  указал,  что  нашему   примеру   могут
последовать  многие другие морские державы, да и Япония  может  не
ограничиться  захваченными территориями  Китая,  а  устремиться  в
Корею,  где  у нас сейчас весьма неплохие позиции. В таком  случае
неизбежно  наступят очень тяжелые последствия. Да ведь  мы  только
приступили  к  постройке  магистрали  через  Маньчжурию,   а   для
постройки  ветви  к Порт-Артуру понадобится еще несколько  лет,  в
течение которых он совершенно будет отрезан от России.
Хорошо,  что его поддержал адмирал Тыртов. По его мнению, уж  если
мы сейчас не можем приобрести порт в юго-восточной части Кореи, то
лучше держать еще два-три года флот во Владивостоке.
Сергей Юльевич еще раз подчеркнул, что свои отношения с Китаем  мы
строим   на  почве  взаимных  экономических  интересов,  и  позже,
построив  Маньчжурскую дорогу, мы найдем выход к Тихому океану.  В
отличие  от  европейских  держав нам следует  сохранить  с  Китаем
добрососедские  отношения. Да и Япония, крайне заинтересованная  в
развитии  своих  экономических отношений с Европой,  будет  вполне
рада воспользоваться этой дорогой.
Государь-император внимательно выслушал прения сторон и, хотя  ему
доводы  Сергея  Юльевича и были, по-видимому,  неприятны,  все  же
принял решение не согласиться с предложением графа Муравьева.
Сергей  Юльевич  надеялся, что благоразумие  у  государя  одержало
bepu,  и  он будет придерживаться решения, принятого на совещании.
Но  он  не  учел,  что  граф  Муравьев  способен  на  некорректный
поступок.  А  тот, уже после совещания, сыграл на  тонких  струнах
души  его  величества  -  ревности к кузену  Вильгельму  и  тайном
желании  видеть себя Владыкой Востока. Муравьев доложил  ему,  что
английские корабли подтягиваются к Порт-Артуру и вот-вот  захватят
его.
И  государь-император принял решение направить туда  нашу  военную
флотилию.
I декабря 1897 года отряд кораблей русской эскадры под начальством
контр-адмирала Реунова вошел в Порт-Артур.
И  вскоре  у  царя  на столе лежала телеграмма  от  его  кузена  -
германского императора Вильгельма, - "Россия и Германия у входа  в
Желтое   море  могут  почитаться  как  бы  представленными  святым
Георгием  и  святым Михаилом, защищающими святой крест на  Дальнем
Востоке и охраняющими ворота на азиатский материк".
16  марта 1898 года в шесть часов утра на берег в Порт-Артуре были
высажены  весь  сухопутный отряд и десант с  эскадры,  после  чего
немедленно началось занятие города и укреплений, защищающих  Порт-
Артур  с  моря и суши. В восемь часов на фортах Золотой  горы  Его
Императорское Высочество великий князь Кирилл Владимирович  поднял
Российский  военный флаг, которому эскадра отсалютовала  тридцатью
одним выстрелом, а за этим форт Золотой горы отсалютовал эскадре.
А  уже 17 марта Российское телеграфное агентство сообщило, что  15
марта   в   Пекине  Уполномоченными  России  и  Китая   состоялось
подписание   особого  соглашения,  в  силу  которого   Российскому
Императорскому правительству уступлены в пользование  на  двадцать
пять  лет, срок, который по обоюдному соглашению может быть  затем
продлен,  Порт-Артур и Даляньвань с соответствующими территориями,
а равно представляется право на постройку железнодорожной ветви на
соединение этих портов с великой Сибирской магистралью.
Тогда  же  Сергей Юльевич узнал, что Его величество и его  супруга
вложили    громадные   суммы   в   лесопромышленное   предприятие,
организованное на территории концессии в бассейнах Ялу-Тумень,  не
столь  давно перекупленной у Владивостокского купца Бринера. Более
того,  для охраны предприятия был послан вооруженный отряд стражи.
Размещением  войск  на Ляодуне и границе Кореи  с  Китаем,  Россия
загородила собой Маньчжурию от конкурентов - Японии.

И  уже  потом, когда все это произошло, в конце марта  на  большом