Финансирование   кредита   произвел   die   Deutsche    Golddiskontbank
(Германский  Золотой Учетный  Банк  "ДЕГО"). Сумма  --  200  млн. германских
марок, который  выдавался  СССР в течение 2-х  лет, (120 млн.  в первый год)
сроком  на  7  лет под  5% годовых.  К этому кредитному соглашению  тоже был
"конфиденциальный протокол",  по  которому германское правительство  за счет
немецких   налогоплательщиков   обязалось  возвращать   СССР  0,5%  годовых,
уплаченных нами "ДЕГО", т. е. этот кредит фактически был дан под 4,5%.
     На  что  кредит  был  направлен?  В  соглашении  говорится   конкретно:
"...исключительно поставки для инвестиционных  целей, т. е. преимущественно:
устройство  фабрик  и  заводов,  установки, оборудование,  машины  и  станки
всякого  рода, аппаратостроение, оборудование для  нефтяной  промышленности,
оборудование  для   химической  промышленности,  изделия  электротехнической
промышленности,  суда,  средства  передвижения и  транспорта,  измерительные
приборы, оборудование лабораторий. ..  Сюда относятся также обычные запасные
части для этих поставок. Далее сюда включаются договоры о технической помощи
и  о  пуске  в  ход установок, поскольку  эти договоры  заключены в  связи с
заказами, выдаваемыми на основании настоящего соглашения..."
     Интересно, что заказы производило советское торгпредство бесконтрольно.
"ДЕГО"  (и  это  оговаривалось  соглашением)  не  имел  права  требовать  от
германских фирм-поставщиков никакой  ответственности за этот кредит, то есть
при общей инвестиционной направленности он не  был "связанным" -- германское
правительство не могло нам "впарить" что-то по своему усмотрению.
     "Если бы перед войной  СССР сумел взять  кредит у  своих предполагаемых
союзников по  будущей войне --  у Англии или США, --  то  и это уже  было бы
подвигом. Но взять перед войной кредит у совершенно очевидного противника --
это невероятно!"
     Вот так. Неудивительно, что никто из ныне живущих виновников финансовой
катастрофы 80-х -- 90-х годов не заинтересован, чтобы кто-то вспомнил о том,
как раньше брали кредиты. Такой кредит, да еще взятый в тех условиях, да еще
использованный  только на инвестиции, а  не  на "консультантов" -- не только
оправдан.   Это    свидетельство   высочайшего   профессионального    уровня
государственных руководителей  того времени.  Приведу  опять-таки слова Ю.И.
Мухина: "кредит --  это использование рабочих рук в других странах в  помощь
собственным рабочим и берется он только в жизненно важных случаях".
     К  слову, в истории нашего государства  бывали  чрезвычайно критические
периоды.  Так,  в  1927  году  сложилось  тяжелейшее  положение  с  хлебными
заготовками. В стране случился  неурожай -- собрали на 10 млн.  тонн меньше,
чем в предыдущем году,  а главное, товарный хлеб  был у кулаков -- середняки
еле  были способны  себя прокормить.  А  зажиточные крестьяне  не торопились
сдавать  зерно,  резонно  полагая, что  к  весне  --  хочешь  не  хочешь  --
правительство поднимет  закупочные цены. Выход был потом  найден, не об этом
сейчас   речь,  но   интересно,  что   предложения  со   стороны  Запада   о
предоставлении связанных  кредитов (то  есть целевых, специально на  закупку
зерна)  наши  отвергли,  а вот  предложения о  кредитах на  оборудование для
индустриализации рассматривали всерьез.
     Удивительно -- ведь на  базе хлебного кризиса оживились и оппозиционеры
в партии, и бывшие хозяева заводов и шахт начали передавать  весточки старым
специалистам, продолжавшим  на  этих предприятиях  управлять, и  даже  зашел
разговор об  интервенции  в Россию силами Польши  и прибалтийских  стран при
поддержке Запада. В обывательской среде того  времени бытовало  мнение,  что
большевики накануне краха.
     Почему  же  в  этих  условиях, под  угрозой  падения советской  власти,
большевики не соглашались  на кредит  для  закупки зерна, а  соглашались  на
кредит  для закупки промышленного оборудования?  Кстати, это не описка -- не
вымаливали  кредит,  а  соглашались   рассмотреть   предложения   Запада   о
предоставлении нам кредита. Так вот по этой самой причине:
     хлеб  съел и забыл, а долг остался.  Но  если взял  в кредит,  построил
завод  и  сделал на заводе  пушку со снарядами, то забыл уже  не о съеденном
хлебе,  а  об  угрозе интервенции,  а  это  более важно.  То  есть  и  тогда
большевики думали о перспективе, как бы ни было трудно, что делает им честь.
     Из вышесказанного понятно, что такое "жизненно важные  случаи".  Это, в
общем, понимают и  демократы. Поэтому они и пытаются представить  ситуацию в
те годы, когда они пришли к власти, как критическую, сходную  с предвоенной.
В этой связи интересно прочитать описание обстановки 1991 года в своего рода
"политическом  завещании"   демократического  движения   --   "Президентском
послании" 1999 года. Там утверждается,  что экономика  терпела тогда крах, и
приводится   душераздирающая  деталь  --  на  рейдах   наших  портов  стояли
иностранные суда с грузом зерна, но не было валюты оплатить разгрузку!
     Да, интересная ситуация. К этому можно добавить, что урожай 1990 года в
России  был рекорден -- он составил  120 млн. тонн зерна --  против  60 млн.
тонн в  1997 году и примерно 47 млн. тонн в 1998 году. Что это были за "суда
с грузом зерна" в 1991 году? Действительно,  у исследователей этого  периода
-- и историков, и, на первых порах, юристов, будет много работы.
     Надо уточнить, почему кредит -- это использование рабочих рук именно  в
других странах. Ведь  аргументируется  необходимость взятия кредита тем, что
"надо платить  зарплаты",  то  есть, вроде  бы,  оплачиваются как  раз  свои
рабочие руки. Но это не так.  Пожалуй, предельный  случай  оглупления нашего
населения -- это аргументация необходимости взятия  кредитов  тем, что  "эти
деньги  учтены  в  бюджете" и  что "надо платить  пенсии и пособия"! Видимо,
слова  "валютный кредит"  действительно  превращают  уши  у  слышащих  их  в
ослиные. Как будто у нас кому-то заплатили пенсию долларами!
     Назначение  иностранной  валюты  --  заплатить   в  конечном  итоге  за
иностранный  товар. По самой сути  доллара,  взяв его  в  руки,  мы  как  бы
выписываем наряд на работу для западного производителя, даем работу для  рук
рабочего из западного мира.
     Мы сейчас убиваем свою промышленность, но нам все равно придется за эти
кредиты что-то отдавать, и больше, чем мы отдали бы сейчас.
     Самое же  смешное  то,  что  даже  в западных учебниках  по  экономике,
например,  "Экономикс" того  же  Стенли Фишера, черным по белому описываются
проблемы Бразилии,  Аргентины,  Югославии,  которые  в  70-х --  80-х  годах
набрали в долг огромные  суммы, а "теперь жалуются на то, что бремя внешнего
долга исключает для них любую реальную перспективу  социально-экономического
прогресса". А у нас еще ругают "мальчиков в  розовых штанишках", что они все
делали  по  западным  книжкам.  Зря ругают,  в чтении  западных  книжек  они
неповинны. Там учат совсем другому.
     Итак, гипотетическое разумное правительство Восточной Европы и Северной
Азии будет  брать кредиты только при угрозе войны и только на закупку оружия
и  развитие военного производства. Все разглагольствования на тему: "возьмем
кредит, построим завод и завалим весь мир конкурентоспособной продукцией" --
будут рассматриваться как приуготовление к  государственной измене. Если эти