извлеченным из наследственного депо для выполнения обязанностей глубоко
тормозимого центра. Опытами Н. И. Лагутиной показано, что пищевым
подкреплением зевоты (у кошек) невозможно превратить ее в условный пищевой
раздражитель, т. е. в действие, ведущее к получению пищи; само зевание
оказалось фактором, подавлявшим, тормозившим движение животного к кормушке,
а может быть, и вообще, двигательную активность . Сходную картину
представляет виляние хвостом у собаки, биологически бесполезное,
неподдающееся превращению в условный раздражитель посредством пищевого
подкрепления. У новорожденных детей весьма универсальной тормозной
доминантой является крик--она проскакивает наружу при любой "трудной
встрече" торможения и возбуждения. Весьма обширен, если не универсален,
профиль таких подкорковых тормозных доминант, как эмотивное возбуждение,
учащенное дыхание и др.

А на другом полюсе в перечне неадекватных реакций мы выделим
узкоспециальные, причудливые, словно бы уродливые и противоестественные: мы
видели их, например, в заключительных фазах опытов П. С. Купалова и моих с
собаками. Это--несуразные взмахивания лапами, закидывание их за шею, па
морду и т. п. Дрессировщики подчас очень удачно подмечают и затем
закрепляют в зрелищных целях такие движения. Они тоже в качестве
положительных, адекватных реакций не могли бы у современной собаки
выполнять никаких физиологически полезных функций, следовательно,
существуют только в качестве "биологически отрицательных", т. е. только как
тормозные доминанты. Подлежит исследованию, представляют ли они тоже
какие-то ископаемые остатки некогда в филогении полезных движений или они
образуются тут же у данных собак, иными словами, не наследственно, а
специально для функции тормозной доминанты как продукт необходимой
дифференциации от других движений.

Но кроме этих полярных, экстремальных форм неадекватных рефлексов вся
основная их масса принадлежит к числу биологически полезных функций и
действий организма. И обратно: все без исключения биологически полезные
функции и действия организма могут, по-видимому, играть и роль тормозных
доминант, т. е. выступать в качестве "антидействий", реципрокных
иннервационных антагонистов по отношению к адекватным действиям. Это
относится к типам и посторонних и обратных реакций, однако, видимо, не
распространимо на тип усеченных (абортивных).

Приведенные выше факты показывают, что тормозные доминанты, выявляющиеся в
виде неадекватных рефлексов, могут быть у животных либо врожденными, либо
индивидуально-приобретенными; в этом смысле они могут быть или постоянными
или переменными. Мы в опытах лишали (посредством подкрепления) тормозную
доминанту ее прежней функции--тут же появляется ей замена. Но такие
врожденные, как зевота и др., видимо, не могут быть ни подкреплены, ни
заменены.

Из изложенного вытекает, что, хотя все неадекватные рефлексы проявляются
лишь в обстановке встречи в коре противоположных нервных процессов, сами по
себе, как реакции, они могут иметь и подкорковую природу. Они могут
принадлежать к функциям как коры, так и средних или нижних отделов мозга.

Интересны наблюдения физиолога И. А. Аршавского о некоторых сопряженных
торможениях, возникающих на разных этапах онтогенеза. Так, если в
пренатальном периоде плоду свойственны две реципрокно тормозящие друг друга
формы суммарной двигательной активности в виде преимущественно сгибательной
(ортотонической) и преимущественно разгибательной (опистотонической), то
после рождения дыхательный центр уже исключается из участия в этих
обобщенных реакциях и тем самым становится отныне тормозящим антагонистом
по отношению к таким суммарным двигательным активностям. Аршавский
установил такую же абсолютную несовместимость, т. е. взаимное торможение
гестационной и стрессовой доминант . Таким образом, тормозная доминанта
может формироваться из физиологического материала предшествовавшей фазы
онтогенеза.

Представление о тормозной доминанте открывает обширнейший выход к явлениям,
пока привлекавшим внимание преимущественно зоопсихологов и бихевиористов и
не получившим строго физиологического объяснения.

Рассмотрим в качестве примера то, что пишет Дж. Б. Шаллер. "Доктор Н.
Тинберген и другие специалисты по поведению животных обнаружили, что в
некоторых ситуациях у животного могут возникнуть два несовместимых друг с
другом противоположных импульса, две тенденции, например: первая--напасть
на противника, вторая -- бежать от него. Эти вступающие между собой в
конфликт импульсы порождают напряженность, могущую выразиться в поведении,
которое на первый взгляд кажется совершенно несоответствующим данной
ситуации. Такое поведение называется компенсаторной деятельностью. Иногда
при встречах с гориллами мне было совершенно ясно, что животное колеблется
между желанием бежать от меня и подойти поближе--из любопытства или для
того, чтобы меня прогнать. Если эти противоположные импульсы были равной
силы, так что подавляли друг друга, животное не двигалось вперед и не
отступало, а замирало на месте. Но очень часто гориллы проявляли два таких
типа поведения, которые, казалось, никак не соответствовали данной ситуации
и были совершенно неуместны: одни начинали быстро и энергично есть, другие
принимались яростно чесаться. Оба вида поведения, несомненно, были
эмоциональной разрядкой, уменьшавшей в животном чувство напряженности.
Человек в момент нерешительности или неуверенности в себе тоже обычно
начинает есть или пить и очень часто чешет волосы на затылке. Все эти
действия легко понять тому, кто наблюдал за человекообразными обезьянами".

Гориллы, продолжает Шаллер, имеют врожденную тенденцию ударять по
чему-нибудь, в том числе по груди, в момент возбуждения. "После
"представления" напряжение на время падает и животное ведет себя спокойно
до тех пор, пока снова не накопится возбуждение и снова не потребуется
разрядка. Особенно интересно эволюционное происхождение этих действий. Мои
толкования основываются на понятиях, развитых в последнее время Н.
Тинбергеном, К. Лоренцом и другими специалистами по поведению животных.
Когда у животного одновременно возникают два противоположных импульса,
например нападать и бежать, в результате обычно возникает компенсаторная
деятельность, которая кажется не имеющей отношения к данной ситуации.
Иногда конфликт такого рода вызывает у птиц потребность охорашиваться,