еще остается явлением во многом еще описательным" . Такое чувство ожидания
всей школой, от основателей до хранителей традиций, какого-то существенного
нового шага в понимании сопряженного торможения свидетельствует об
органичности появления принципа тормозной доминанты.

Коснемся еще трех его физиологических перспектив.

1. Как уже говорилось выше, в некоторый момент: а) повышенной
физиологической готовности какого-либо действия, или б) воздействия
сильного раздражителя, или в) сочетания обоих факторов в той или иной
пропорции--наступает одновременное возбуждение в мозгу двух реципрокных
центров (двух групп, очагов, констелляций центров): одного--адекватного
указанным факторам, другого--неадекватного им, составляющего функционально
противоположную пару адекватному. Необходимо допустить, что в первый момент
они оба возбуждаются одинаково и в равной мере. Лишь после этой мимолетной
фазы их функциональные пути расходятся в противоположные стороны. Такая
начальная фаза, очевидно, более или менее близка к тому состоянию, которое
было названо Н. Е. Введенским истериозисом. Характерно, что одни авторы
видят в истериозисе предшественника доминантного состояния,
другие--предвестника угнетения. Для истериозиса характерна как раз
чрезвычайно повышенная возбудимость центров, но при ничтожном рабочем
эффекте. Во всяком случае очень важно выделить эту исходную фазу высокой
возбудимости и возбужденности обоих функционально антагонистичных центров,
прежде чем один станет тормозной доминантой, а другой даст рабочий эффект.
Только такое представление позволит нам понять, каким образом в некоторых
условиях они могут меняться между собой функциями: для осуществления этой
инверсии им, безусловно, надо сначала снова редуцироваться до такой
уравнивающей их фазы.

2. Тормозная доминанта перекидывает очень существенный связующий мост между
двумя основными принципами высшей нервной деятельности: принципом доминанты
и принципом условных рефлексов. Тормозная доминанта есть безусловно
доминанта: "способность усиливать (копить) свое возбуждение по поводу
случайного импульса--вот что делает центр доминантным" . Но тормозная
доминанта и очень близка явлению внутреннего торможения. Вот что говорил С.
И. Гальперин на симпозиуме "Механизмы доминанты": "Мне представляется, что
теория доминанты имеет значение не только для формирования временных
нервных связей, но и для решения проблемы внутреннего торможения. Как всем
хорошо известно, при всех видах внутреннего торможения отсутствует
доминанта (в классическом смысле.-- Б. П.). И вот специально этот вопрос
был мною освещен в печати на конференции, посвященной 110-летию со дня
рождения Н. Е. Введенского. Однако до сих пор никаких новых материалов и
обсуждения этого вопроса не последовало. Мне хотелось бы обратить внимание
представителей школы Введенского на эту важнейшую проблему. Мне думается,
что все процессы внутреннего торможения, чрезвычайно сложные и очень
важные, могут быть полностью объяснены на основе теории доминанты"^2. Да,
но как только последняя преобразована в бидоминантную модель.

3. Современная физиология нервной системы и нервной деятельности, в том
числе школа Введенского--Ухтомского, не мыслима иначе, как на базе
электрофизиологии. С другой стороны, грандиозные эмпирические знания,
добытые электрофизиологией к настоящему времени, еще плохо координируются с
теми нейрофункциональными теориями, о которых шла речь и жизненность,
плодотворность которых подтверждена еще более грандиозным опытом. Есть ли
шанс, что разработка теории тормозной доминанты приведет к более успешному
переводу языка рефлексов па язык электроэнцефалограмм и обратно? Да, выше
уже были сделаны совершенно беглые заметки об этом, здесь же добавлю:
во-первых, если теория тормозной доминанты прольет новый свет на
реципрокность бодрствования и сна, что более чем вероятно (активный же
характер сна, как вида сложной нервной деятельности, ныне хорошо доказан
электрофизиологическими методами); во-вторых, можно предположительно
допустить, что, может быть, с механизмом тормозной доминанты окажется
связанной специально группа электрических колебаний, ныне получившая
название "сигма-ритма". К спонтанным проявлениям последней относятся прежде
всего сонные веретена естественного сна, а к искусственно
вызванным--некоторые вспышки и разряды. Обобщивший данные о "сигма-ритме"
Л. М. Мухаметов допускает, что механизм этого ритма может оказаться
связанным с явлением внутреннего торможения и что он каким-то нервным или
гуморальным образом подавляет активирующие системы . Однако эти вопросы еще
недостаточно созрели, да и лежат вне рамок нашего исследования.

VI. Ультрапарадоксальная инверсия

Сам факт наличия реципрокных центров в механизме функционирования
центральной нервной системы не нов: его установил Н. Е. Введенский,
детально исследовал на спинномозговом уровне Ч. Шеррингтон, позже в плане
проблемы внутреннего торможения его изучали П. К. Анохин , Ю. М. Конорский
и другие. Но только изложенное на предыдущих страницах развитие этих идей
до представления о тормозной доминанте и механизме ее функционирования
подводит нас к пониманию тех эмпирических, наблюдаемых явлений
"неадекватных рефлексов", о которых говорилось в начале главы.

Впрочем, будем рассуждать обратным путем. Читатель вправе возразить на
изложенные физиологические идеи, что ведь согласно им тормозная доминанта
глубоко скрыта от наблюдения, задавлена перевозбуждающими и тормозящими ее
"не идущими к делу" (скажем, к пищевому} импульсами, вследствие чего мы и
не видим, чесательная ли она или любая другая, а следовательно, идеи эти
обречены оставаться умозрительной, гипотетической конструкцией. Да, так,
видимо, было бы (по крайней мере до применения каких-нибудь глубинных
методов, вроде хронаксиметрии), если бы на счастье не существовало
удивительного феномена высшей нервной деятельности: ультрапарадоксального
состояния. Самый изобретательный экспериментатор не выдумал бы методики
опыта лучше той, которую предоставляет в его руки природа. Экспериментатор
имеет возможность, но пока лишь одну-единственную, узнать, какая именно
подавленная, угнетенная перевозбуждением деятельность в каждый данный
момент поведения животного играла невидимую, "закулисную" роль тормозной
доминанты. Эта возможность--ультрапарадоксальное состояние, перевертывающее
все "наоборот". Ультрапарадоксальное состояние изменяет функцию возбуждения
и торможения в центральной нервной системе на обратные. В этот момент, если
продолжить все тот же пример П. С. Купалова, животное перестанет есть (или