изменения -- это двойственные реакции: "Нарастающее возбуждение в одном
месте и сопряженное торможение в другом месте" . "При развитии доминанты
посторонние для доминирующего центра импульсы, продолжающие падать на
организм, не только не мешают развитию текущей доминанты, но и не пропадают
для нее даром: они используются на подкрепление ее и текущей рефлекторной
установки, т. е. на вящее стимулирование доминирующей деятельности и на
углубление сопряженных торможений в других рефлекторных дугах" .

Здесь не случайно вторая ведущая идея А. А. Ухтомского иллюстрируется с
помощью подбора его высказываний, цитат. Необходимо ясно показать читателю,
что именно великий физиолог сказал, так как дальше придется говорить о том,
чего он недосказал, -- о недостававшем ему шаге. Вот еще отрывок о той же
идее неразрывности двух половин явления доминанты. "Симптомокомплекс
доминанты заключается в том, что определенная центральная группа, в данный
момент особенно впечатлительная и возбудимая, в первую голову принимает на
себя текущие импульсы, но это связано с торможениями в других центральных
областях, т. е. с угнетением специфических рефлексов на адекватные
раздражители в других центральных областях, и тогда множество данных из
среды, которые должны были бы вызвать соответствующие рефлексы, если бы
пришли к нам в другое время, остаются теперь без прежнего эффекта, а лишь
усиливают текущую доминанту (действуют в руку текущего поведения)" . Без
понятия сопряженных торможений (А. А. Ухтомский обычно говорит это во
множественном числе) нет и принципа доминанты. Не это ли понятие виновно в
охарактеризованном выше парадоксе учения о доминанте?

IV. Фокус торможения

Вносимое мною новшество состоит всего лишь в замене множественного числа на
единственное: не сопряженные торможения, а сопряженное торможение; не
торможения в центральных областях, а торможение в некоторой центральной
области; не торможение сопряженных с доминантным очагом (центром) других
очагов (центров), но торможение сопряженного очага, или центра, имея в
виду, конечно, и в этом случае не изолированный пункт где-либо в мозге, а
констелляцию центров на разных этажах нервной системы, которые совместно
осуществляют то или иное действие организма. Но как раз эта перемена
множественного числа на единственное помогает объяснить природу
неадекватных рефлексов -- загадку, поставленную в первом разделе настоящей
главы.

В данном разделе будет изложена теоретическая схема принципа второй
доминанты, а именно тормозной доминанты; затем будет объяснен тот
физиологический механизм, благодаря которому это явление обнаруживает себя,
может быть наблюдаемо и экспериментально изучаемо.

Согласно предлагаемому взгляду, всякому возбужденному центру (будем условно
для простоты так выражаться), доминантному в данный момент в сфере
возбуждения, сопряженно соответствует какой-то другой, в этот же момент
пребывающий в состоянии торможения. Иначе говоря, с осуществляющимся в
данный момент поведенческим актом соотнесен другой определенный
поведенческий акт, который преимущественно и заторможен. Эти два вида
деятельности биологически отнюдь не сопричастны друг другу.

Возьмем в качестве примера вышеприведенный эксперимент П. С. Купалова:
допустим, один из них -- центр пищевой деятельности, другой -- чесательной
(или отряхивательной). Какой-либо пищевой раздражитель, будь то безусловный
или условный, возбуждает сразу эти два для данного момента реципрокных
(взаимопротивоположных) центра: один адекватный (пищевой), другой
неадекватный (чесательный). С этого мгновения вся масса раздражении,
падающих на рецепторы и вызывающих импульсы возбуждения на афферентных
(центростремительных) путях нервной системы, делится в центральной нервной
системе между одним и другим доминантными центрами. Но если оба они
подверглись возбуждению сразу, то тотчас же в дальнейшем начинается весьма
неравное деление возбуждений между ними: на адекватный пищевой центр
поступает лишь меньшая часть возбуждений, принцип формирующейся доминанты в
подавляющей части случаев выполняется здесь либо очень ослабление, либо
вовсе не выполняется, а выполняется принцип созревшей доминанты, т. е. на
этот пищевой центр и поступают "идущие к делу", биологически оправданные
раздражения, т. е. положенные по прежнему опыту для данной группы
анализаторов. А вот на сопряженный неадекватный чесательный центр
действительно устремляется, как положено для доминанты, т. е. по принципу
суммации, воронки и общего конечного пути, подавляющая масса всех
раздражении нейтральных для первого центра, т. е. отторможенных прежним
опытом от пищевого поведения (остается лишь небольшая часть неопределенных
раздражении, требующих ориентировки и дифференциации, о которых пока мы
говорить не будем).

Тем самым неадекватный центр оказывается мгновенно перевозбужденным, он
переходит в состояние парабиоза--стойкого неколебательного возбуждения,
иначе говоря, он мгновенно оказывается глубоко заторможенным. Мало того, он
тем самым становится очагом или фокусом торможения в коре, во всей
центральной нервной системе, в центробежных (эфферентных) нервных путях.

Приняв такую схему, мы наглядно представим себе, что этот фокус торможения,
или тормозная доминанта (в нашем примере--"центр чесания", т. е. группа
центров, иннервирующих акт чесания), оттягивая на себя весь огромный
излишек возбуждения, охраняет адекватную, положительную доминанту от
перевозбуждения и тем самым от перехода в заторможенное состояние, т. е. от
рокового превращения в свою противоположность, которая его подстерегает, по
А. А. Ухтомскому, в случае отсутствия некоего бережного воспитателя.
Следовательно, этот второй фокус делает возможным осуществление организмом
биологически необходимого действия, сам оставаясь бездейственным. Иначе
доминанта, если бы она была в единственном числе, сама задавила бы и
угасила бы это необходимое организму действие. Так разрешается как бы
неустранимый парадокс теории доминанты Ухтомского.

Это же решение дает дополнительное основание и концепции И. П. Павлова о
взаимной индукции возбуждения и торможения, так же как об иррадиации и
концентрации возбуждения. Любой подвергшийся возбуждению центр сначала
навлекает на себя возбуждение от множества, если не сказать от любых
раздражаемых рецепторных пунктов. Они свидетельствуют о смертельной угрозе,