срок . Доминанта на деле свелась к обязательному наличию четвертого
признака -- инертности, признака довольно специфического, представляющего
скорее отклонение от нормы, чем норму. Раз так, не ближе ли к истине был Н.
Е. Введенский, назвавший нечто подобное истериозисом и видевший в нем
именно аномальное состояние в нервных путях?

И все же весь наш анализ имеет целью не критику теории доминанты, а,
наоборот, подготовку предложений, которые сняли бы указанные трудности.

В основе учения А. А. Ухтомского лежат логически безупречные выводы и
задачи, но это учение, как показано выше, содержит в своем нынешнем виде
отрицание себя, следовательно, требует какого-то дальнейшего развития.

Один из самых близких учеников А. А. Ухтомского, профессор Э. Ш.
Айрапетьянц, к 90-летию со дня рождения учителя написал его научный
портрет. Там есть, между прочим, такое сопоставление с другими великими
русскими физиологами: "Можно допустить следующую постановку вопроса: были
ли бы физиологами такого взлета теоретической мысли И. П. Павлов и Н. Е.
Введенский, если бы они не имели бы физиологической лаборатории, не ставили
бы ежедневно опыты, не имели собственных экспериментальных рук, не
участвовали бы в опытах своих сотрудников? Конечно, нет! Был ли бы тем, чем
есть, академик А. А. Ухтомский, если по тем или иным обстоятельствам он не
имел возможности длительно, годами посещать лабораторию и не то что самому
не ставить, но и не видеть течение опытов? Безусловно, да. А где обобщать
факты -- в Рыбинске или на 16-й линии, по кривым и протоколам своих и чужих
сотрудников, -- профессору Ухтомскому было совершенно все равно" .

Дело в том, что физиология нервной системы и нервной деятельности -- это не
только отрасль знания, естествознания, это способ мышления, способ
детерминистического подхода к явлениям жизни и психики. Следовательно, это
либо добывание новых фактов для переосмысления прежде известной
совокупности, либо подход с новой позиции к уже выявленным фактам, в обоих
случаях это прежде всего особый способ мышления -- строго
естественнонаучный с дальним прицелом на психику человека.

Две идеи привели А. А. Ухтомского к конструированию теории доминанты.

Первая идея. "Старая физиология разложила центральную нервную систему на
множество отдельных рефлекторных дуг и изучала каждую из них в отдельности.
Перед нею стояла задача, как из этого множества механизмов может слагаться
для каждого отдельного момента единство действия. Не отвлеченное единство,
а всегда вновь и вновь интегрирующееся объединенное действие около
определенного вектора" . "Из механического представления о рефлексе не
построить координированного целого нервной системы: координацию не удается
понять как вторичный продукт механической работы: фактически координация
дана уже в самом элементарном из рефлексов как след его работы в целом...
Было бы крайне неправильно из выделенной частности пытаться строить целое.
Напротив, частность приобретает смысл лишь постольку, поскольку мы откроем
ее роль... в целом, которая координирует ее с подобными же другими
частностями" .

Это обновление идеи рефлекторной дуги означало, что отныне мы будем считать
средней частью дуги не те или иные центры мозга, а мозг как таковой, мозг в
целом. Мало сказать, что всякий очаг возбуждения теперь мыслится как
синхронная и ритмически самонастроенная активность целой совокупности
весьма разнообразных центров, расположенных на разных этажах нервной
системы -- в спинном мозгу, в нижних, средних, высших отделах головного
мозга, в автономной системе (констелляция центров). Главное, что это
возбуждение, раз только оно налично или подготовлено, подкрепляется
всевозможными поводами и впечатлениями, "не идущими к делу" , "случайными",
т. е. по старой физиологической теории принадлежащими к совсем другим
рефлекторным дугам. Доклад "Доминанта как фактор поведения" (1927 г.)
Ухтомский начал превосходным противопоставлением старому представлению о
центральной нервной системе как агрегате громадного количества достаточно
постоянных в своем нормальном функционировании рефлекторных дуг нового
представления, которое не видит ничего ненормального в том, что на деле, в
эксперименте, вызывая какую-либо рефлекторную дугу, мы наблюдаем весьма
разнообразные эффекты, далеко не постоянные и иногда даже прямо
противоположные тем, какие мы спервоначала от них ожидаем. В традиционных
школах, в частности в английской, возникло учение о рефлекторных
"извращениях", и тема эта чрезвычайно оживленно разрабатывается, так как
отклонения функционирования рефлекторных дуг от того, "что им по штату
полагается", отклонения, доходящие даже до противоположности, расцениваются
как интересные исключения, аномалии, извращения по отношению к норме для
каждой рефлекторной дуги, рассматриваемой как основное явление, как
постоянно функционирующий аппарат. "Та школа, к которой я принадлежу, --
писал А. А. Ухтомский, -- школа профессора Введенского, отнюдь не смотрит
на извращения эффекта на одном и том же физиологическом субстрате как на
нечто исключительное и анормальное. Она считает их общим правилом. . ." .
Еще бы, где бы ни начиналась рефлекторная дуга, она в средней части имеет
дело с состоянием целого мозга, которое и направляет ее дальнейшее
развертывание, ее заключительную часть. По крайней мере так дело
представляется для начальной стадии формирования доминанты. Мы уже знаем,
что в дальнейшем ее формировании приходится допустить либо ее угашение от
избыточного притока раздражении, либо вступление в действие отсева "не
идущих к делу" раздражении, что лишает содержания все сказанное выше, ибо
возвращает нас к биологически "нормальной", "правильной" рефлекторной дуге.

Вторая идея. "Как может осуществиться такое единство реакции? Для этого
нужно, чтобы множество других реакций было заторможено, а открыт был путь
лишь для определенной: а) фокус повышенной отзывчивости;

б) сопряженное торможение" . "Мы оказываемся... перед совершенно
своеобразным сочетанием центральных работ. Достаточно стойкое возбуждение,
протекающее в центрах в данный момент, приобретает значение господствующего
фактора в работе прочих центров: накапливает в себе возбуждение из самых
отдаленных источников, но тормозит способность других центров реагировать
на импульсы, имеющие к ним прямое отношение". Сопряженные торможения -- это
"целая половина" принципа доминанты. "Суммирование... возбуждений в
определенном центре сопряжено с торможениями в других центрах". Доминантные