Ниже приводится этот пассаж с некоторыми сокращениями, он хорошо
показывает, как далеко шагнул Ухтомский от Шеррингтона и как близко отсюда
до бидоминантной модели. "За относительной скудностью эфферентных
(исполнительных) путей последние принуждены обслуживать по нескольку
рефлекторных дуг, и это предполагает исключение (торможение) одного
рефлекса при возникновении в организме другого рефлекса, пользующегося тем
же исполнительным путем в другом направлении. И мы, ученики Введенского, и
Шеррингтон искали объяснение наступившего торможения в появлении в центрах
нового источника возбуждения. Разница же у нас в том, что, по Введенскому,
возникший источник возбуждения будет тормозить в зависимости исключительно
от количественного признака: степени и частоты возбуждения в нем, по
Шеррингтону же, вновь возникший источник возбуждения тормозит, поскольку он
функционально антергетичен (анатомическое понятие, противоположное
синергетизму, т. е. совместному действию мышц или органов.--Б. П.)
предыдущей деятельности исполнительного пути. По нашему представлению,
количественные изменения в возникающих импульсах вторично ведут к
качественному перестраиванию реакции от возбуждения к торможению или
обратно. По Шеррингтону, с самого начала антергетические стимуляции общего
пути качественно различны, хотя и поддерживаются обычными нервными
импульсами... Шеррингтон же исходит из преформированных рефлекторных
механизмов, в которых реципрокные (взаимные) исключения заданы с самого
начала в силу механической несовместимости одновременного действия
партнеров, как это наблюдается в иннервации анатомических антагонистов.
Спрашивается, однако: в знаменитой серии шеррингтоновских работ под
заглавием "Реципрокная иннервация антагонистических мышц" следует ли
понимать дело так, что более общее понятие "реципрокной иннервации"
прилагается к частному случаю -- антагонистическим мышцам или границы
понятия реципрокной иннервации совершенно совпадают с иннервированием
анатомических антагонистов? .. .В работе 1910 г. я стал определенно на ту
точку зрения, что понятие реципрокной иннервации, не будучи обязательным
правилом для иннервации мышечных антагонистов, вместе с тем гораздо шире
анатомического антагонизма и должно быть распространено на всю область
физиологического антагонизма, т. е. рабочей несовместимости в один и тот же
интервал времени тех или иных отправлений, хотя бы механически эти
отправления нисколько не мешали друг другу". И после этого ясного
размежевания следует указанная уступка способу мышления Шеррингтона: "Надо
отдать себе отчет в том, что понятие "реципрокность иннервации" связано у
самого Шеррингтона в особенности с общностью проводящего субстрата в
центрах, и именно эта общность субстрата, когда она есть, делает
невозможным одновременное и независимое возбуждение двух актов. Отсюда в
каждом отдельном случае установление двух иннерваций как реципрокных
предполагает и требует разыскания для них "общего пути"" . Выходит, что они
все-таки механически мешают друг другу, но только на более высоком
этаже--если не на станции назначения, так на путепроводе!

А ведь в приведенных выше словах таится совершенно другая логическая
возможность: "общий путь"--это весь мозг, включая кору, вся центральная
нервная система, поэтому реципрокная иннервация здесь по сути прямо
противоположна иннервации антагонистических мышц или даже несовместимых
актов, а именно здесь реципрокная иннервация имеет исключительно
функциональный смысл. Чтобы осуществилось какое-либо действие, надо, чтобы
все остальные мыслимые действия в тот момент были заторможены. А для этого
надо, чтобы подвергся срочному возбуждению и перевозбуждению какой-либо
второй центр, истинно доминантный по отношению ко всем мыслимым действиям,
кроме одного. Это и есть чисто функциональный антагонизм. Мало того, это и
есть антагонизм возбуждения и торможения в его наиболее развитой форме, по
крайней мере у животных.

V. Акт торможения

Вот мы и сконструировали принцип, без которого физиология высшей нервной
деятельности никогда не достигла бы разгадки происхождения речи. Мы
нащупали, что значит "наоборот" рефлексу, "противоположно" ему. Но теперь
предстоит не короткий путь восхождения от этого обобщенного принципа к
биологической конкретности.

Что же такое торможение? Понятие это в истории физиологической мысли
проделало огромную эволюцию от чисто негативного смысла до все более
содержательного, от понятия малозначительного и наглядного, а именно
утомления, истощения нервов, до понятия более сложного и глубокого, чем
само возбуждение, и эволюция мысли в этом направлении еще не закончилась.
Основоположники русской физиологической школы И. М. Сеченов и Н. Е.
Введенский опровергли прежние взгляды (М. Шаффа, М. Ферворна и др.) на
торможение как на истощение, расслабление, паралич нервных клеток: было
показано, что это--активный процесс, неразрывно связанный с возбуждением.
И. П. Павлов дифференцировал понятия внешнего, внутреннего, охранительного
торможения (последнее спорно: противопоставление внешнего и внутреннего
торможения также оспаривается некоторыми представителями павловской школы),
особенно же важно разработанное И. П. Павловым учение о взаимной индукции
возбуждения и торможения: они выступают в павловской школе как два
равноправных, всегда сопутствующих и всегда противодействующих друг другу
нервных процесса.

Иначе говоря, с развитием науки о физиологии высшей нервной деятельности
понятие "торможение" все менее соответствует первоначальному смыслу слова.
Это -- не отсутствие, не задержка возбуждения и активности, а определенная
работа, энергичная особая деятельность нервных клеток, нервных центров,
мозга. "Торможение есть рабочее состояние"--это выражение А. А. Ухтомского
наиболее удачно . Если эффект в мышце пессимальный, говорит Ухтомский в
другом месте, значит, "нерв не только активно понижает возбуждение мышцы от
своих собственных импульсов, но активно обуздывает и тот процесс
возбуждения, который возникает в мышце из другого источника" . Эти слова
хорошо поясняют, что высшие формы торможения могут рассматриваться как
более мощные по сравнению с возбуждением, значительно более сложные,
принадлежащие к более позднему эволюционному уровню.

Как и в вопросе о реципрокной иннервации, можно проследить иерархию от
более простых механизмов торможения и возбуждения, имеющих анатомическую
природу, к более сложным -- физико-химическим, к высшим -- функциональным.
Высшие не отменяют низших, они надстраиваются над ними и включают их.