участие со стороны ребенка еще один важный фактор -- инстинктивная
звукоподражательность. Выясненный в сознании звук или ряд звуков служит для
ребенка меркой, к которой он подлаживает свои собственные звуки и как будто
не успокаивается до тех пор, пока мерка и ее подобие не станут
тождественны. Физиологических основ этого свойства мы не знаем, но ввиду
того, что подражательность вообще есть свойство, присущее всем без
исключения людям, притом пронизывает всю жизнь. . . легко понять, что для
людей она имеет все характеры родового признака" .

Крупнейшие психологи-марксисты нашего века, Л. С. Выготский, А. Валлон,
выясняли значение подражания в становлении устной речи детей, в
формировании их навыков и личности.

По мере созревания нормального человека у взрослого непроизвольная
имитативность подавляется (произвольное следование примеру, образцу, идеалу
нас здесь совсем не касается). Она не исчезает вовсе, но сокращена,
снижена, трудноуловима. Однако вот иллюстрирующие ее микроскопически
присутствующие факты из механизма нашей речевой деятельности (по В. А.
Кожевнякову, Л. А. Чистович и др.). Рецепция звукового сигнала, т. е.
физических звуков чужой речи, у человека занимает около 100 миллисекунд; со
скоростью около 150 миллисекунд наступает беззвучная, т. е. крайне
редуцированная имитация услышанных звуков; со скоростью 300 -- 400
миллисекунд -- распознание звуков уже по фонемам как речевых символов, т.
е. их фонематическое "понимание". Если первая стадия свойственна всем
животным, то быстро протекающая в мозгу вторая стадия говорит об эпохе
высокого развития имитации в непосредственной эволюционной предыстории
человека, тогда как третья -- о переходе к современной речевой деятельности.

Наконец, социальная психология открыла и в картине психических функций
современных нормальных людей такой компонент, как подражание. Впрочем, еще
Гольбах писал: "Человек весь состоит из подражания". Но основатели
"психологии толпы" Тард, Лебон, Сигеле при всей односторонности своих
концепций обнаружили несомненный факт растормаживания подражательных
реакций в определенных условиях. Сейчас в науке по социальной психологии в
ее разделе "психическое заражение" рассматриваются раздельно подражание
непроизвольно-автоматическое, подражание произвольное, т. е. избирательное,
и внушение (посредством слова). Связь внушения с механизмом непроизвольного
подражания издавна привлекает интерес исследователей . Однако к этому мы
обратимся ниже.

Подведем итог. В патологической и нормальной психологии человека
исследования вскрыли "нижний этаж", хорошо прикрытый завершающей стадией
эволюции: огромную силу и огромный диапазон автоматической имитативности.
Мы имеем все основания приурочить время расцвета этого свойства высшей
нервной деятельности к филогенетическому промежутку между антропоидами
(высшими обезьянами) и современным человеком. Иными словами, косвенные
данные как со стороны динамики этого явления в развитии обезьян, так и со
стороны положения дел у человека ведут к уверенности, что ископаемые
троглодитиды обладали максимумом имитативности, -- возможно, на грани
"критической величины".

V. Палеолит и имитативный рефлекс

Контрольным материалом для этой гипотезы нам послужат сохранившиеся в
отложениях четвертичной эпохи обработанные камни, которыми пользовались
Homo habilis'ы (в сущности едва ли отличимые всерьез от прочих
австралопитеков), археоантропы и палеантропы. Эти обработанные камни
нижнего и среднего, как и верхнего, палеолита, хотя породили немало
квазипсихологических толкований, никогда не подвергались исследованию
психолога. Порой археологу или антропологу кажется, что раз орудия
палеолита шаблонны, т. е. одинаковы, стереотипны по форме и по приемам
изготовления, значит, отсюда явствует подчинение их изготовления
предшествовавшему более или менее абстрактному понятию или хотя бы общему
представлению, мысленному образу. Но психолог, встретившись с таким
умозаключением, прежде всего сопоставит его с огромными знаниями,
накопленными в области специальной дисциплины -- психологии труда. В
частности, он привлечет экспериментальные данные и обоснованные учеными
выводы, касающиеся автоматизации и деавтоматизации действий. Поэтому для
психолога эти огромные серии палеолитических изделий, повторяющихся в
несчетных экземплярах, свидетельствуют прежде всего об автоматичности
соответствующих действий. А как только мы встретились с явлением
автоматичности (очень важным для всей сферы инженерной психологии), тут уже
нет места для дилетантизма. Психологический анализ палеолитических изделий
может быть обращен лишь на одну проблему: какова в данном случае
нервно-психическая, вернее, нейрофизиологическая природа автоматизма?

Прежде всего: сколь велико количество типов изделий из камня на разных
уровнях палеолита? В какой мере все эти типы отвечают действительному
дифференцированию их нейродинамикой троглодитид, а в какой -- принадлежат
классифицирующему мышлению археолога?

Работы французского археолога Борда с 50-х годов XX в. открыли новую главу
в палеолитоведении: широкое использование статистического метода .
Составлены классификационные таблицы встречающихся типов изделий из камня
-- отдельно для нижнего, среднего, позднего палеолита; разработана
детальная номенклатура для всех этих типов и вариаций. Это дает возможность
количественного сопоставления археологических сборов в разных
местонахождениях (памятниках) по процентному соотношению типов каменных
изделий, составляются соответствующие легко сравнимые диаграммы, индексы.
Тем самым местонахождения (памятники) с процентно одинаковым комплексом
рассматриваются как принадлежащие тому же населению, например "племени",
"пред-племени", "субплемени", "родовой группе", "орде", и свидетельствующие
об их территориальных перемещениях, миграциях. Номенклатура орудий
насчитывает для нижнего палеолита свыше 20 названий, для среднего -- свыше
60, для верхнего (позднего) -- свыше 90. Некоторые археологи поспешили
сделать лингвистический вывод, что, следовательно, в языках той поры
имелось соответствующее число слов-понятий, не считая необходимого набора
глаголов для обозначения действий изготовления и употребления каждого типа
орудий. Статистически различающиеся комплексы стали рассматривать как
различные культуры.