Результат принципиально того же рода получится при соответствующих расчетах
и для среднего палеолита, хотя длительность его раз в 7 -- 8 короче, а
технические сдвиги и многообразие форм богаче, чем в нижнем палеолите. Все
равно, разделив его историю соответственно на 4000 -- 5000 поколений, мы
увидим, что и на малейший сдвиг приходится величина порядка 200 -- 300
поколений, что несоизмеримо с процессами индивидуального сознания и речевой
информативной коммуникации. Тут перед нами явления этологического порядка.

Вернемся к понятию автоматизма. Если эта стереотипность, шаблонность
изделий нижнего и среднего палеолита в глазах психолога неоспоримо
свидетельствует об автоматичности действий, то автоматичность в принципе
может иметь две причины. Или она является следствием утраты сознательности
в результате задалбливания, тренировки двигательной задачи, в том числе
перебазирования регулятивной функции из доминантного полушария в
субдоминантное. Или она -- следствие усвоения данного действия помимо
стадии сознательности: либо по голосу наследственности, врожденного
инстинкта, либо по приказу подражательности, разумеется, тоже на базе
врожденной готовности. Перед нами именно последний случай. Изменчивость
палеолитических каменных изделий -- не продукт чьих-либо изобретений (с
последующим

научением окружающих, задалбливанием, автоматизацией), она осуществлялась
таким же образом, как в жизни многих видов позвоночных имеют место
этологические изменения, совершающиеся несколько быстрее или вариабильнее,
чем изменения морфологии этого вида.

Вспомним описанное А. С. Мальчевским изменение напева у популяций некоторых
птиц (из отряда воробьиных, обладающего высокой имитативностью и
"пересмешничеством" и, может быть, именно поэтому составляющего 2/3 птиц
земного шара). Возникает заметная вариация напева у одной или нескольких
особей -- это отнюдь не "творцы", не "изобретатели", они не руководствуются
"идеей", отклонения же от стереотипа появляются или под влиянием звуков
среды, или просто являются случайными индивидуальными срывами. Огромное
большинство таких индивидуальных выпадений из шаблона пропадает втуне -- не
перенимается популяцией. Но иногда тут находит пищу инстинкт образования
популяционных отличий: новая вариация сочетания звуков привлекает внимание,
вызывает пересмешничество.

"Передаваясь от одной птицы к другой, эта вариация может постепенно
распространиться и приобрести значение локального напева. Этот процесс
иногда удается непосредственно наблюдать в природе. Так, в начале лета 1953
г. в одном из кварталов учлесхоза "Лес на Ворскле" поселился зяблик,
заметно отличавшийся от других зябликов характером исполнения песни,
которую он неизменно заканчивал "рюмящим" позывом. К середине лета этот
вариант усвоили почти все зяблики, гнездящиеся на данном участке леса. На
очень маленьких территориях при ограниченном числе сходно поющих особей
местные напевы, конечно, долго не сохраняются, так как даже незначительные
перемещения птиц в этом случае могут привести к изменению характера местной
песни. Наоборот, чем выше плотность населения и чем больше территория, на
которой гнездятся сходно поющие птицы, тем более стойким бывает местный
напев. В этом отношении показательны соловьи, у которых, как это известно,
существуют хорошо выраженные и достаточно стойкие местные особенности
пения. Однако в наиболее яркой форме местные, узколокализованные напевы
наблюдаются у дрозда-белобровика (под Ленинградом).

Здесь почти в каждом парке или лесном массиве у этих дроздов существует
особая вариация песни, сохраняющая постоянство из года в год. Отдельные
варианты песни чрезвычайно своеобразны и отличаются один от другого даже
сильнее, чем песни двух разных видов. Существование стойких напевов
местного значения можно понять и объяснить лишь при условии, во-первых,
регулярного возврата на старые места размножения известной части птиц, уже
гнездившихся здесь ранее и усвоивших местный напев -- хранителей местного
напева, и, во-вторых, при наличии у молодых птиц способности перенимать и
точно копировать пение старых птиц. Молодые дрозды, судя по всему,
усваивают местный вариант напева уже на местах размножения в конце первого
года жизни. В конце апреля -- начале мая под Ленинградом можно наблюдать
много птиц, поющих весьма неопределенно. По всей видимости, это молодые
самцы-первогодки, еще не сформировавшие свою индивидуальную песню. Старые
же птицы, прилетающие на места размножения уже во второй декаде апреля, с
самого начала уверенно высвистывают вариацию песни, типичную для данной
местности. Однообразие напева в каждом месте устанавливается после
определенного периода обучения, через две-три недели после массового
прилета". При этом имеет большое значение и групповая тренировка -- так
называемое соревновательное пение.

Звук, первоначально заимствованный даже у птицы другого вида или
сформировавшийся эпизодически, может передаваться от поколения к поколению
не наследственным, а контактным путем. Он может служить не только
некоторому обособлению популяций, что отчасти затрудняло бы их скрещивание,
но может в конце концов и, наоборот, распространиться на весь ареал, на
всех птиц данного вида. "Факты. . . свидетельствуют о том, что эволюция
голоса у птиц имела и имеет место" .

Факты свидетельствуют, что у птиц может изменяться в локальных популяциях
(а значит, и эволюционировать) также и стереотип гнездования. "Видовая
традиция", "шаблон" нет-нет и нарушается отдельными особями "без видимых к
тому оснований", но это индивидуальное отклонение иногда закрепляется в
географическом районе, в популяции, приобретает "устойчивый и нарастающий
массовый характер", особенно если это новое гнездование лучше соответствует
изменившимся экологическим условиям. Действует ли и тут механизм
подражания? Изменение стереотипа гнездования проявляется, как правило, при
вторых или повторных кладках, -- возможность имитации "чужого примера" в
этом случае велика . Все же птица видит не строительные действия, а готовый
продукт, гнездо, -- это корректирует ее стереотипные гнездостроительные
инстинктивные действия; следует отметить своеобразие данного случая
имитации.

Этот пространный экскурс в биологию птиц служит не для того, чтобы
идентифицировать или сблизить с ними в данном отношении четвертичных
некрофагов троглодитид, а эволюцию палеолитического инвентаря для освоения