Поначалу он отправился в Виттенберг побираться, и из-за его  дурных  повадок
никто его брать не хотел. Этот  Вагнер  и  стал  фамулусом  доктора  Фауста,
прилепился к нему и так, что впоследствии доктор Фауст стал звать его  своим
сыном. Куда бы он ни ходил, Вагнер предавался разгулу вместе с ним.
     Когда стало истекать его время, позвал Фауст к себе нотариуса и  с  ним
нескольких магистров, которые у него часто бывали, и отказал своему фамулусу
дом вместе с садом, расположенный рядом с домом Гансера и  Фейта  Родингера,
что у Железных дорог на улице Шергассе близ городской стены {71}.  Далее  он
отказал ему 1600 гульденов оброчных платежей, крестьянское владение ценою  в
шестьсот гульденов наличными деньгами,  золотую  цепь  стоимостью  в  триста
крон, серебряную посуду, которую он похитил при дворах, главным  образом  из
папского и турецкого дворца, стоимостью до тысячи гульденов, а сверх того из
домашней утвари не особенно много, ибо он подолгу не проживал у себя в доме,
но день и ночь напивался и  обжирался  в  трактирах  и  у  студентов.  Таким
образом было составлено и установлено его завещание.

61
             Доктор Фауст беседует со своим слугой о завещании

     Как только завещание было составлено, призывает он к себе своего слугу,
говорит ему, как он о нем позаботился в завещании, за то, что он  всю  жизнь
был ему привержен и тайности его никому не открывал. За это за все пусть  он
у Фауста еще чего-нибудь попросит, он его  всем  желаемым  обеспечит.  Тогда
фамулус пожелал получить его уменье. На это Фауст ему отвечал:
     "Что касается моих книг, то они были и  раньше  в  твоем  распоряжении,
только ты не должен их обнародовать, но для своей  пользы  занимайся  ими  и
изучай их прилежно. Во-вторых, ты желаешь получить мое умение,  которое  ты,
разумеется, получишь, если будешь любить мои книги, не дашь себя  совратить,
но навсегда останешься при своих намерениях". "Еще, - сказал доктор Фауст, -
ввиду того, что мой дух Мефостофиль служить мне больше не  обязан,  по  этой
причине я не могу передать тебе его, но все же  я  хочу  приставить  к  тебе
другого духа, если ты того желаешь". Вскоре затем,  на  третий  день,  снова
призвал он своего фамулуса и напоминает ему, что он хотел  иметь  духа,  так
держится ли он еще этого намерения и в каком образе тот должен явиться.  Тот
отвечает: "Господин мой и отец, в  образе  обезьяны,  такой  же  величины  и
формы". Тогда предстал перед ним дух в образе и  обличий  обезьяны,  которая
стала прыгать по комнате.  Доктор  Фауст  сказал:  "Смотри,  теперь  ты  его
видишь, но он будет тебе послушен только после моей смерти, когда  уйдет  от
меня мой дух Мефостофиль и ты его больше не увидишь  и  когда  ты  подпишешь
свое обязательство; и если захочешь, то будешь звать его Ауэрхан, ибо таково
его имя {72}. Сверх того я прошу тебя, чтобы ты мое искусство, деяния и все,
что я делал, не обнародовал до моей смерти, если же после того  захочешь  ты
записать и изложить это все в виде истории, то твой дух Ауэрхан в этом  тебе
поможет. То, что ты забудешь, он тебе напомнит, ибо люди пожелают узнать  от
тебя мою историю".

62
                             Как доктор Фауст,
         в то время когда оставался у него всего один месяц срока,
                          почувствовал себя плохо,
         так что все сокрушался и вздыхал о своем дьявольском житье

     Срок для Фауста приближался быстро, как на  песочных  часах.  Оставался
впереди один только месяц, и с ним приходили  к  концу  те  двадцать  четыре
года, за которые он душою и телом предался черту, как было рассказано  выше.
Тут впервые почувствовал Фауст робость, и было ему как пойманному убийце или
разбойнику, который, сидя в тюрьме, услышал свой приговор, и ждет его теперь
смертная казнь.  Он  был  в  страхе,  рыдал  и  разговаривал  сам  с  собой,
размахивая руками, охал и вздыхал, худел, редко или  совсем  не  показывался
людям на глаза, а духа своего не хотел видеть и терпеть у себя.

63
                        Жалоба доктора Фауста на то,
          что он должен умереть в свои цветущие дни и молодые годы

     Эта печаль побудила доктора Фауста записать свои  сетования,  для  того
чтобы не позабыть их. Вот одна из записанных им жалоб:
     "Ах, Фауст,  отчаянная  ты  и  недостойная  душа!  Ибо  ты  соблазнился
обществом тех, кто осуждены на адское пламя, когда ты прекрасно мог снискать
блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой  и  свободная  воля,
зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похищение жизни! Ах вы,  мои
руки, ноги, и ты, еще здоровое тело, рассудок и душа, плачьте обо мне,  ибо,
обладая  вами,  я  мог  вами  пренебречь   или   о   вас   позаботиться,   а
совершенствуясь, я радовал  бы  вас!  Ах,  любовь  и  ненависть,  почему  вы
одновременно в меня вселились, раз я должен из-за вас терпеть  теперь  такую
муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой причине  уготовили  вы  мне  такое
возмездие и срам? О жестокость и сострадание, на то ли создан  я  человеком,
чтобы терпеть наказание, которое я сам себе уготовил?  Ах,  ах,  несчастный,
есть ли еще что-нибудь на свете, что не поднялось бы на меня!
     Ах, мои жалобы ничему не помогут".

64
                       Еще одна жалоба доктора Фауста

     "Ах, ах, ах, я, несчастный человек! О горький,  злосчастный  Фауст,  ты
причтен к лику осужденных, где тебя ожидают неимоверные смертные муки,  куда
более ужасные,  чем  все,  что  пришлось  когда-либо  вытерпеть  страдающему
существу. Увы, увы, мой рассудок, задор, дерзость и своеволие! О  проклятая,
неверная жизнь! О ты, слепой и неосторожный, ибо тело и душу свою  ты  лишил
зрения, и теперь они не видят. О быстротечное наслаждение, в  какие  тягости
вовлекло ты меня, затемнив и ослепив мои  очи!  Увы,  мой  слабый  дух,  моя
омраченная душа,  какой  ждет  тебя  приговор?  О  прискорбное  бедствие,  о
обманутая надежда, кто помышлял о тебе? О горькое горе, беда бедучая! Увы  и
ах! Кто спасет меня? Где мне укрыться? Куда заползти мне? Куда бежать? Вижу:
куда ни подамся - я пойман".
     Тут бедный Фауст так опечалился, что не мог более говорить.

65
                  Как злой дух донимал опечаленного Фауста
               насмешливыми речами и диковинными присказками