обидчивый, не  самолюбивый,  который,  если  придется,  станет  терпеть  его
вспышки своенравия и выслушивать горячие  изъявления  благодарности.  Короче
говоря,  брату  нужен  настоящий  друг,  у  которого  хватит   деликатности,
рассудительности и милосердия, чтобы заставить его принять и  даже  полюбить
эту докучную опеку. Только вы, Каролина, сможете быть ему этим  другом.  Мой
брат почитает вас, глубоко уважает и, думаю, питает к вам искреннюю  дружбу.
Попробуйте взять его под свое крылышко на неделю, на две или на месяц:  ведь
раз он сегодня утром встал  на  ноги,  значит,  вечером  он  уже  засядет  в
библиотеке, займется своими книгами  и  выписками.  Если  нынешнюю  ночь  он
крепко проспит, то решит, что полностью выздоровел и уже на следующую ни  за
что не станет ложиться. Видите, какую трудную  задачу  мы  должны  взять  на
себя! Я к ней готов и ни перед чем не  остановлюсь,  но  один  я  ничего  не
смогу  сделать.  Мое  постоянное  присутствие  наскучит   ему;   он   начнет
раздражаться, и мои добрые начинания пойдут прахом. А вы - женщина,  вы  его
сиделка,  великодушная,  упорная  и  терпеливая,  какой  может  быть  только
женщина, и я уверяю, что он станет безропотно слушаться вас, а потом,  когда
поправится, еще благословит вас за то, что вы его переупрямили.
     Эта речь герцога полностью рассеяла смутные подозрения Каролины.
     - Вы правы, - твердо ответила она. - Я стану его  сиделкой,  можете  на
меня рассчитывать. Я признательна вам за ваш выбор, нс не  думайте,  что  вы
передо мной в долгу. Сидеть у постели больного мне не привыкать.  Я,  как  и
вы, бесконечно уважаю маркиза, считаю его на голову выше  всех,  кого  знаю,
так что  служить  ему  почту  за  великую  честь.  Теперь,  сударь,  давайте
договоримся о том, как разделить нам обязанности, чтобы никто не  заподозрил
о болезни вашего брата. Прежде всего, на ночь  вам  следует  устраиваться  в
его спальне.
     - Он этого не потерпит.
     - Хорошо. В библиотеке тоже слышен каждый  его  шаг.  К  нашим  услугам
широкий  диван,  где  можно  отлично  выспаться,  укрывшись  плащом.   Будем
дежурить здесь по очереди, а там посмотрим.
     - Превосходно!
     - Вам нужно рано подымать его с  постели,  чтобы  он  привык  спать  по
ночам, и приводить завтракать с нами.
     - Постарайтесь вырвать у него это обещание!
     - Попробую. Ему совершенно необходимо есть хотя бы два раза в день.  Мы
его будем выводить на прогулку, или пускай он сидит  с  нами  до  полудня  в
саду. В полдень вы с ним наносите визит маркизе, затем до пяти часов  с  ней
буду я, потом я переодеваюсь...
     - У вас на это и  часа  не  уйдет.  Вы  просто  заглянете  к  Урбену  в
библиотеку, а я к тому времени уже буду там.
     - Хорошо! Мы вместе пообедаем, задержим его в гостиной до десяти  часов
вечера, а после вы проводите маркиза в спальню.
     - Чудесно! А когда матушка принимает гостей и мы  совершенно  свободны,
вы сможете поболтать с нами часик-другой.
     - Болтать с вами я не стану, - ответила Каролина,  -  я  лучше  почитаю
ему книгу. Вы понимаете, что маркиз не  сможет  все  это  время  сидеть  без
дела, а я постараюсь читать так, что нагоню на него  сон,  и  он  задремлет.
Решено! Только сегодня нам очень помешает госпожа д'Арглад.
     - Сегодня я сам все улажу, а госпожа  д'Арглад  завтра  утром  уезжает.
Итак, мой брат спасен, а вы ангел!


XIV

     Маркиз, узнавший от брата о его союзе  с  Каролиной,  с  благодарностью
подчинился их решению. Он был еще очень слаб и медленно приходил в  себя  от
сердечного приступа, который не столько подорвал телесные его силы,  сколько
привел в такое подавленное  состояние  духа,  точно  болезнь  длилась  много
времени. Он больше не мог бороться со своей любовью и, будучи столь  слабым,
что не  помнил  уже,  с  какими  бурями  и  опасностями  сопряжена  истинная
страсть, с радостью препоручил себя заботливым  рукам  Каролины.  О  будущем
герцог запретил ему думать.
     - В таком состоянии ты  ничего  не  можешь  решить  и  не  судья  своим
поступкам, - говорил ему герцог. - Когда человек  болен,  в  голове  у  него
туман. Позволь же нам тебя вылечить. Поверь, выздоровев, ты найдешь  в  себе
силы, чтобы  либо  победить  свое  влечение,  либо  отказаться  от  ненужной
щепетильности.  Раз  мадемуазель  де  Сен-Жене  ничего  не   подозревает   и
по-сестрински ухаживает за тобой, твоя совесть перед ней чиста.
     Эта mezzotermineчтобы навестить мать, и убедил маркизу в том, что черты его  заострились  от
пустячного  недомогания.  Госпожа  де  Вильмер  позволила  ему  остаток  дня
провести у себя, и маркиз мог  целые  сутки,  то  есть  до  отъезда  госпожи
д'Арглад, наслаждаться полным покоем.
     ______________
     
     Целый день Каролина с герцогом вели себя как  заговорщики,  то  и  дело
переглядываясь друг с другом; они-то думали при этом только  об  Урбене,  но
Леони окончательно утвердилась в  своих  подозрениях  и  уехала,  не  сказав
маркизе ничего такого, что могло выдать ее осведомленность.
     Через неделю господин де Вильмер  поправился.  Все  признаки  аневризмы
исчезли: выполняя врачебные предписания, маркиз постепенно обрел  физическую
крепость и душевное спокойствие, каких у него не было давным-давно. Вот  уже
десять лет никто не  ухаживал  за  ним  так  преданно,  так  терпеливо,  как
мадемуазель де Сен-Жене. Говоря по правде, такой умной  и  сердечной  заботы
маркиз никогда не знал, поскольку мать его была недостаточно сильна телом  и
бодра духом и к тому же не умела сдержать порывов  любви  и  тревоги,  когда
жизни Урбена угрожала опасность. Она и на сей раз  смутно  подозревала,  что
сын опять недомогает, так как он слишком много времени  проводил  у  нее,  а
стало быть, с меньшим усердием занимался своей работой.  Но  эти  подозрения
возникли у нее в ту пору, когда самое страшное было позади:  между  герцогом
и Каролиной царило полное взаимопонимание, занятые хозяйством  слуги  ничего
не знали, а маркиз  казался  олицетворением  безмятежности,  -  словом,  все
способствовало успокоению маркизы, а когда через две  недели  она  заметила,
что  ее  младший  сын  помолодел  и  даже  повеселел,  госпожа  де   Вильмер
окончательно воспрянула духом.
     Госпожа д'Арглад так ничего и не узнала о болезни  маркиза.  Герцог  не
оставлял  надежд  женить  брата  на  богатой  наследнице  и,  считая   Леони
болтушкой, не хотел, чтобы свет пронюхал о столь хрупком здоровье Урбена.
     Об этом Гаэтан предупредил Каролину.  Ради  благополучия  брата  герцог