мо,  как судьба.  Бескрайне человеческое самоутверждение.  Даже на мой
подсчет,  что за десятичасовой заплыв я совершу около 20  тысяч  греб-
ков-толчков,  резонно провел параллель.  "Твой дед,  плотник Александр
Александрович,  своими руками построил столько домов в  округе.  Разве
он, махая от зари до зари топором, меньше делал движений?"
     Вместе с тем Борис Степанович привел несколько примеров из  своей
молодости,  тактично повествовал на тему опасностей маршрута. Он начал
с того,  как однажды сам напоролся на перемет -  притопленную  поперек
реки  веревку  с  привязанными  к ней крючками...  "Любят иногда рыба-
ки-браконьеры часть реки перегоражнвать и сетями. На плаву ее не заме-
тить:  она сантиметров на двадцать ниже поверхности воды, а на быстром
течении в ней легко запутаться..."
     Хрестоматийным для  местных жителей стали и случаи с корягами -
притопленными корневищами деревьев.  Бурные весенние воды  отмывают  с
окраины  леса пенек или целое дерево и кувыркают его вдоль по течению.
В каком-либо месте,  чаще у берега, набухшею от воды дерево заякорива-
ется.  Его нижнюю часть заносит песком, а верхняя, бывает, колом стоит
под поверхностью воды, навстречу течению. Разбегается паренек по весне
прыгать  с  этого,  еще  прошлым летом безопасюго обрыва,  и печальной
вестью по всей округе расходятся круги от рокового прыжка...
     Однако главной  опасностью Лощилин все же считает переохлаждение:
мыслимое ли дело 10 часов кряду болтаться в воде.  Что-то не припомнит
он  сходного случая из своей долгой жизни.  Резонно возражаю.  Хопер -
это не море. Вышел из воды и иди пешком по дороге детства...
     Последняя фраза писателя; "Когда ходили катера, с нас брали день-
ги за 55 километров пути" - не раз вспомнится мне потом на плаву.
     ...В беседах не заметил,  как отодвинулось время старта.  Он при-
шелся на 14 часов 33 минуты.  Простой подсчет показал бы,  что минимум
два часа придется плыть в темноте,  на ощупь. Но солнце стояло в зени-
те,  красноярский песок сиял своей белизной,  зеленовато-стальные воды
Хопра манили: вперед!
     Стиль плавания на таком  продолжительном  маршруте  имеет  особое
значение.  Перепробовав четыре известных (вольный, "дельфин", на спине
и брасс),  остановился на последнем.  В отличие от других видов  брасс
гармонично  нагружает  сгибательные  и разгибательные мышцы рук и ног.
Вольный,  "дельфин" и на спине используют прямые руки и ноги.  Это пе-
регружает  мышцы-разгибатели и недогружает мышцы-сгибатели.  Темп трех
первых стилей по сравнению с брассом - высокий. В них трудно организо-
вать длительную фазу отдыха-скольжения.
     Брасс начинается  вытянутыми вперед руками с гребка ими в стороны
(вдох).  Выполнив его,  прижимаешь кисти к груди,  а согнутые в локтях
руки - к бокам.  Во время гребка руками ноги кратчайшим путем подтяги-
ваются "в позу сидения".
     Затем выполняется  мощный  толчок  разгибающимися  ногами назад в
сторону с их последующим сведением вместе.  Руки выпрямляются  вперед.
Если понаблюдаете за плавающим лягушонком,  обнаружите аналогию с опи-
санной второй фазой. Третья фаза - скольжение прямого тела с вытянуты-
ми вперед руками (выдох).  Если ее не комкать, то получается приятный,
кратковременный отдых. Вода мерно журчит по кончикам ушей. Нос выдува-
ет пузырьки.  Все тело расслаблено,  иногда даже покачивается на тече-
нии.
     В зарослях брассом вязнешь, переходишь на кроль. На заплыве-мара-
фоне не стоит часто погружать голову в третьей фазе - скольжении:  че-
рез  несколько километров голова начинает мерзнуть.  Если ее все время
держать приподнятой, устают шейные мышцы.
     Выход был найден простой.  Во время четырех гребков руками я клал
голову на левое ухо,  рассматривал правый берег реки.  Четыре гребка -
голова держится прямо, вода скользит по рту. Четыре следующих гребка -
голова ложится на правое ухо,  рассматриваю левый  берег  реки.  Затем
снова смотришь прямо, и все повторяется сначала.
     Может ли быть скучным такое путешествие? Ты рассматриваешь берега
реки не сидя в лодке.  Лодка приподнимает тебя над водой,  отделяет от
нее.  Поле зрения окаймляется бортиком лодки. Скрип и плеск весел заг-
лушают журчание воды, шелест прибрежных кустов, пение птиц.
     Погрузившись в воду,  ты растворяешься в природе. Глаза-свидетели
наблюдают  за ней в каких-нибудь пяти сантиметрах от поверхности воды.
Происходит "съемка скрытой камерой". Одна за другой открываются тайны,
дотоле тебе неизвестные.
     Вот речка, сверху кажущаяся ровной гладью, вдруг приподнимает те-
бя над собой.  Руки и ноги чиркают по промытому бело-желтому бархатис-
тому песку.  Поднимаешься,  с удивлением бредешь по колено в  журчащей
воде, вдоль середины реки. Стаи рыбок с любопытством подплывают к тво-
им ногам, рассматривая такое редкое в этих местах диковинное существо.
Набожной  старушке со стороны это может показаться шествием святого
после прошедшего праздника - ильина дня...
     Вдруг красноярский перекат резко обрывается. Озябшее на ветру те-
ло обступает теплая,  мягкая вода. Начинаешь привычно скользить в ней,
поглядывая на очередной поворот реки.  Весь левый берег усеян стелющи-
мися мелкими белыми цветами - кашкой.  В этой излучине реки ветра нет,
и по воде стелется их пьянящий,  расслабляющий медовый запах. Закрыва-
ешь глаза и блаженствуешь в какой-то невесомости,  в сказке, чувствуя
теплые блики солнца на лице...
     Через некоторое время замечаешь,  что слева к  Хопру  пробивается
какой-то  приток.  Прикидываешь расстояние.  Так и есть:  это та самая
вдоволовская речушка Косарка,  на берегу которой предприимчивый хозяин
соорудил свою водяную мельницу. Невольно сравниваешь водный и сухопут-
ный маршруты: какие они разные...
     Путь водный кажется растянутым по времени.  Сколько плыл - никого
из людей не встретил, словно плыл в небытии. Наконец впереди слева, па
берегу, зачернело стадо коров. Подплываешь ближе. Непривычно наблюдать
отсюда,  из воды,  ту, другую, сухопутную жизнь. Здороваешься с пасту-
хом. Он с удивлением узнает, что ты стартовал в Михайловке, еще больше
- что плывешь в Урюпинск.  Говорит, что сейчас полпятого и что дальше,
от хутора Батрацкого, Хопер круто пойдет вправо, на запад, к Добринке.
Засветло  вряд ли доберусь.  Коровы уныло ходят по берегу под палящими
лучами солнца, вяло жуют траву. Прощай, сухопутная жизнь...
     Солнце уже не в зените, а Хопер- все подворачивает и подворачива-
ет направо, на запад. Стали встречаться белые песчаные косы, то слева,
то  справа на берегу.  Они украшают зеленый ландшафт,  но без человека
кажутся безжизненными,  ненужными.  Невольно представляеыь себе и  всю