находил этноним "половцы" раньше XI века нашей эры. А вот "славяне" известны
в письменных источниках  с VI века[Note5 - Иордан. "О происхождении и деянии
гетов" / Свод древнейших письменных известий о славянах. T. I. М.,  1994. с.
106-107  и 127.]. Славянское (!) слово "половцы" происходит от "половые", то
есть  с  волосами  цвета  соломы,  "желтоволосые",  и  вполне соотносится  с
известиями придворного врача  сельджукских ханов Ал-Марвази о племени "шары"
("желтых")   и   армянского   историка  Матвея   Эдесского,  говорившего   о
"рыжеволосых"[Note6 - Плетнева С.А. Половцы. М., 1990. с. 35.].
     Радости   по   поводу  бурного   воображения   Мурада  Аджи   сменяются
огорчениями. Вот он  пишет (с.  84): "Страна  их  назвалсь "Дешт-и-кипчак"--
"степь  кипчаков". Затем поясняет:  "Кипчак" значило  "степняк".  И  даже не
задумывается, действительно ли так естественно звучит  на  привольном языке:
"степь степняков"! Ведь  не "Америка для американцев!"  Закавыка в этом одна
-- "дешт" действительно  "степь" или "поле", но не в тюркском,  а в иранском
языке.  До  сих  пор  именно  в Иране  существуют  географические  названия,
включающие в себя  это "дешт".  Когда к  XI веку половцы подошли  к границам
персидского  мира, их владения  и стали  называть "степь кипчаков".  Кстати,
почему кипчак = степняк, Мурад Аджи не разъяснил.  А начал  бы разъяснять --
сам бы запутался.
     При этом даже игра в этимологию не затевается в нужных местах, например
при изображении негодования по  поводу  употребления оскорбительно звучащего
на современном русском языке сочетания "поганые татары" (с.  303). Воистину,
человек, знающий  только один язык,  не знает  ни одного. Иначе пришлось  бы
призадуматься:  а  почему,  скажем,  в  английском  языке  "pagan"  означает
всего-навсего "язычник", или "не исповедующий одну из мировых религий"[Note7
-  Longman Dictionary of American English. NY. 1983.  P.480]?  Можно копнуть
дальше и отправиться  за историей  слова в знаменитый 20-томный "Оксфордский
словарь  английского языка". Там  написано,  что у древних  римлян "паганус"
означало "сельский житель", "обыватель", "невоенный человек"; что  в связи с
этим у  ранних христиан, называвших  себя "христовым воинством", ко всем, не
входящим  в  "воинство", стали относить слово "паганус" и  что об этом писал
хотя  бы  Квинт  Септимий Флоренс  Тертуллиан  (рубеж  II-III  веков  н.э.),
оставшийся   в   интеллектуальной   истории   фразой   "верю,   потому   что
абсурдно"[Note8  -  Для  любителей  в  свободное  время  почитать  на латыни
приведем, как пример:  Tertullian De Corona Militis xi, Apud hunc [Christum]
tarn miles  est paganus fidelis  quam paganus  est  miles infidelis.]. После
такого экскурса не покажется  "абсурдным" и место в "Повести временных лет",
где  славян, бывших соседями полян  (то  есть кривичей  и  прочих), называют
"погаными,  не ведающими закона Божьего, но творящими сами себе закон"[Note9
- Повесть временных лет. СПб., 1996. с. 11. Перевод на современный язык (там
же, с. 147) и дает "язычники".].
     А  у  Мурада  Аджи  изобретения  продолжаются.  Вот  его  версия  слова
"варвар":  "За  эту новую,  незнакомую  европейцам  тактику, их  и  прозвали
"варварами"... Варвар скорее означает "делающий что-либо не по правилам" (с.
97).  Увы, и тут  даже извиняющее "скорее" не прикрывает безапелляционного и
неправильного суждения. Споры лингвистов идут  о происхождения  слова:  было
оно изначально  в  арабском или  в  греческом  языке.  В  любом  случае  его
первоначальное значение --  "говорить шумно  и нечленораздельно".  Отсюда  и
африканские  берберы, и вообще "варвар" -- человек, говорящий на  непонятном
языке,  чужестранец. В этом  месте  отметим, что при некоторых  разъяснениях
приходится  испытывать  неловкость  от  повторения  материала,  входящего  в
школьный курс  истории. Но, увы, чем образованнее  мнит себя сочинитель, тем
реже  он заглядывает в школьные учебники[Note10 - О том что такое "варвары",
современный  школьник  знает,  например,  из  учебника  А.Я.  Гуревич,  Д.Э.
Харитонович. История средних веков. М., 1995. с. 25.].
     Но ладно школьные учебники, их легче всего объявить "прибежищем штампов
и стереотипов". Иногда  же надо проверять себя и по солидным справочникам  и
словарям.  Вот, например, устраивает Аджи  шараду из  фразы разинских времен
"сарынь  на  кичку!" (с. 107, примеч.) и с большим трудом  прилаживает к ней
"сарын  къоччак",  что  на  аджиевском  языке  означает  "слава  храбрецам".
Странный клич в устах  волжских разбойников, грабящих мирное торговое судно.
На помощь приходит дедушка Даль,  объясняющий в  своем выстраданном словаре:
"сарынь" это  толпа черного  люда, "мелкота"; "кичка"  --  нос судна. Отсюда
"сарынь  на  кичку!" -- не слишком  изысканное  предложение всей "шантрапе",
"сволочи" (по Далю!), находящейся на судне, собраться на носу судна, дабы не
мешать делу очищения корабля от товаров и ценностей.
     Но  Мурад  Аджи  не  видит  промашки.  Он  только  входит   во  вкус  и
выстреливает  в  пространство все  новые  и  новые "переводы  с  кипчакского
языка".   Иногда,   действительно   в   его   "лингвистических  откровениях"
встречаются  исконные  тюркизмы,  что  как  бы  скрепляет  истинность  всего
остального.  Но   уж   это  все  остальное!   Некуклюжесть  мурадоаджиевских
объяснений "кипчакских" корней слов "избушка", "самовар" (с. 113),  терек --
терем -- дерево  (с. 114), опять "исб" (от "исси бина" -- теплое место") (с.
115),  "курень" (шести/восьмиугольная  постройка), "печ" (очаг  для куреня);
(с.  169), "бог"  и "икона" (с. 218),  "клир", "клирос", "потир", "колокол",
"храм", "псалтырь",  "алтарь", "аминь",  (с. 219-221),  "монастырь" (с. 227)
заставляют смеяться и тыкать  пальцами в страницы. Эти  объяснения  веселят,
словно клоуны на манеже, копирующие акробатов, силачей, укротителей... Плохо
только,  если  такие  клоуны  в  программе  доминируют.  Рассмотрим  только,
насколько проще и понятнее истинные смыслы некоторых слов. "Икона" у Аджи --
"говори  истинно",   а  на  древнегреческом   --  "портрет,  образ,  похожее
изображение". "Монастырь" у Аджи -- "собираться около священного озера Манас
на  молитву". У греков  же  --  место  для  "уединившихся" ("монахов");  это
родство  откликается  в  распространенном  слове  "моно"  (не  "стерео").  И
"Псалтырь" -- греческий  перевод с еврейского  "техеллим" и  означает "книга
песен". То, что в Паслтыри именно песни, по крайней мере поэтические тексты,
легко убедиться, взяв в руки Библию. И нелепым выглядит "буддийско-тюркский"
гибрид Мурада Аджи "корона алтаря", "венец алтаря", тем более что и "алтарь"
слово   латинское,   означающее   "высокое  место"  и  со  времен  язычества
относящееся  к особому  природному  или  искусственно  сделанному  месту для
жертвоприношений  (у  греков  --  "бомос"). Наконец,  "бог",  общеславянское
слово,  идет  прямо от  общего индоевропейского корня,  от  древнеиндийского
bhagan ("господин",  "владыка"), через  авестийское и  древнеперсидское baga
("господь",  "бог")  и отражается в обращении "господи, Боже  мой"[Note11  -
Этимологический словарь русского языка. Том 1. Вып.2. Б, М., 1965. с. 148.].
У  Аджи "по-тюркски"  приводятся варианты  перевода "вечность", "вселенная",
"мир", "покой"...
     А  вот вам тюркский пример: Аджи выводит "кирпич" от "кир"+"печ" "глина
из  печи".  Но почему  не  от "кирпи" --  по тюркски  "еж"? Порядок допуска,
предлагаемый  нашим чудо-лингвистом  позволяет  обяснить,  что  первые  дома