многолетней дружбе братья Орловы в кругу семьи вручают сумасшедшему Григорию
чашу с ядом. И весь  мир, все герои Радзинского -- плуты и обманщики, воры и
убийцы  --  не  закрывая рта заходятся  постоянным  истерическим хохотом, на
каждой странице.
     Так  кому  же  предназначен  глоток  отравленного  вина?  Полоумному ли
Орлову? Взявшему ли в руки книгу читателю, который не почерпнет с ее страниц
ничего,  кроме  ненависти?  Или  самому  писателю,  медленно,  но  неуклонно
травящему себя изнутри?
     И вот мой  читатель уже готов прийти  к  выводу, что Радзинский, как  и
любой создатель растлевающей душу монстр фольк-хистори, страшен. Я тоже чуть
не пришла  к  такому выводу,  пока  случайно не увидела  писателя  на экране
телевизора.  Маленький  человек   ерзал  в  раззолоченном  кресле  на   фоне
мраморного камина  (куда там русской императрице!) и то, делано похихикивая,
рассказывал  о  собачках,  фаворитах  и  домашних  палачах Екатерины II,  то
пытался возвысить  данный  природой  фальцет до  гневного  грома пугачевских
пушек. И врал. Врал долго, вдохновенно, озвучивая на экране не  исторические
документы, не труды  серьезных  историков, а уличную, бульварную, я бы  даже
сказала панельную книжку  Марии Евгеньевой, пережившую в  последние годы  14
переизданий.  А  в заключении  еще  и цитировал Евангелие:  не  копите  себе
сокровищ земных!
     Посмотрела  я  на  происходящее,  послушала  и  решила  не  бояться  за
читательские души. Ведь одни  и те  же исторические  фаты можно воспринимать
по-разному:  все  зависит от того, кому  в  глаз  и  сердце  попали  осколки
андерсеновского волшебного зеркала, разбитого троллями, а кому нет.
     Совсем  недавно  я  услышала  фразу,  которая вызвала  у  меня грустные
размышления. Вот, сказали  мне, вы все в архивы ходите, головы от документов
не поднимаете, а тем временем какой-нибудь Радзинский  от вашей Екатерины II
камня на камне не оставляет.  На это можно  ответить  только  словами  самой
императрицы,  обращенными  к  Дидро  (мы  их  уже приводили  в начале нашего
рассказа):  "Бумага  терпит  все,  она  белая,  гладкая  и  не  представляет
препятствий ни  вашему  возвышенному  уму,  ни  воображению.  Я  же,  бедная
императрица, работаю для людей...".
     И работаю не только на бумаге, добавлю  я.  Трудно не оставить камня на
камне  от Камероновой галереи. От гранитной набережной  Невы,  созданной при
Екатерине II, от Эрмитажной библиотеки, собрания картин и коллекции античных
находок, которым начало  было положено тоже Екатериной.  Трудно  не оставить
камня  на  камне  от  Черноморского  флота,  от  освоенных  тогда  земель  и
построенных городов. "Ксанф, выпей море!" -- Черное море, которое  Екатерина
II, положила к ногам  России.  Ее дела реальны, результаты их можно ощутить,
увидеть  собственными  глазами  Севастополь, пройтись среди  картин  великих
мастеров  по Зимнему дворцу, шуршать манускриптами в архивах  и библиотеках.
Может быть, именно в этой  реальности, осязаемости дел  Екатерины  и  скрыта
причина неприязни к ней?
     На  прощание  мне  хочется  задать  писателю  Радзинскому  риторический
вопрос, который скорее всего останется без ответа. Не нравится вам Екатерина
Великая, столько сделавшая для  России, --  ваше право. Нравится вам  княжна
Тараканова, вся заслуга  которой перед русской историей  состоит  в том, что
она  загадочно  умерла  в Петропавловской  крепости,  -- тоже ваше право. Но
зачем же лгать?


     Дмитрий Олейников против Мурада Аджи


КНИГА -- ПОЛЫНЬ

     Именно на духовном, а не на
     материальном начале
     зиждилась прежде восточная
     культура и восточное
     миропонимание... Для
     степняка были священны три
     желания. Первое -- оседлать
     коня. Второе -- съесть мясо.
     Третье -- привести жену.
     "Полынь половецкого поля". С. 13-7
     А не отсюда ли, от стараний
     сиюминутных сочинителей,
     российские народы вместо
     завета предков получили
     фальшивку, называемую
     историей?
     Там жЕ.С.301
     Поют трубы, гремят фанфары, бряцает медь  -- это Мурад Аджи  выводит на
показ  невиданное чудище:  книгу  об  открытой  им  истории  Европы, Азии  и
человечества, которую сообща прятали от народа славяне, римляне, византийцы,
католики,  большевики  и  всякие  прочие  злоумышленники...  Прятали,  да не
спрятали! Вот  она,  любуйтесь! Сто  тысяч первое  разоблачение  тайн темных
веков с неожиданными переодеваниями и абсолютно научно доказанными чудесами!
Всего за семь-восемь долларов по курсу! Тираж пятьдесят тысяч! Себестоимость
книги два  доллара!  Стало  быть, двести пятьдесят тысяч долларов  в  карман
издателя и автора... Удача -- награда за смелость.
     В книжке "Полынь половецкого поля" автор распаляет себя до такого ража,
что  не  стесняясь  берется  опровергать   скопом  историков,   лингвиствов,
религиоведов, археологов, филологов,  географов, служителей  культа  и  даже
палеоботаников.  Непонятно только,  почему  никакого справочного  аппарата в
книге,  сплошь  состоящей из  "обличений" и  "открытий"  (совершенно в  духе
фольк-хистори),   нет.   Хотя   автор   прекрасно   знает,  насколько  важно
подтверждать свои  построения,  тем  более  такие "новаторские", ссылками на
источники  и  исследования. Ведь  Мурад  Аджи  --  носитель ученой  степени,
кандидат  экономических   наук,   защитивший   в   1973   году   диссертацию
"Моделирование  и оптимизация процесса промышленного освоения Северо-Востока
СССР  с выбором индустриально-строительных  опорных баз". Есть у него и опыт
написания и даже публикаций книг; они столь же, сколь и диссертация,  близки
к увлекшей его теме "степняков". Одна брошюра называется "БАМ и промышленные
комплексы Востока СССР", другая (написанная  в соавторстве) -- "Промышленные
комплексы Сибири".  Так отнесемся повнимательней к  новому поприщу задорного
исследователя тайн прошлого. И будем осторожны...
     Его  героев, мифических и отвечающих  принципу  "все, что  на конях, --
кипчаки"   не   надо   связывать  с   реально   существовавшими  в   истории