приподнялись.
     С  глубоким вздохом облегчения Антиной поставил стакан и флакон на пол,
чтобы  поддержать  ее;  но  едва он снова повернулся к ней, как она быстро и
порывисто   поднялась   и  в  смертельном  страхе,  обвив  руками  его  шею,
вскричала:
     - Спаси меня, Поллукс, спаси! Чудовище проглотит меня!..
     Антиной,  испугавшись,  хотел  схватить  руки девушки, но они бессильно
упали.
     Селена  затряслась,  точно  охваченная  лихорадочной  дрожью. Она снова
подняла руки и приложила их к вискам с выражением страха и смущения в лице.
     - Что это значит?.. Кто ты? - тихо спросила она.
     Он  быстро встал с пола и, поддерживая девушку при ее попытке подняться
и встать на ноги, сказал:
     - Благодарение  богам, ты жива! Наш большой пес свалил тебя на землю. У
него такие страшные зубы.
     Селена  стояла  теперь против юноши; при последних словах его она снова
вздрогнула.
     - Ты чувствуешь боль?.. - с беспокойством спросил Антиной.
     - Да, - отвечала она глухим голосом.
     - Он укусил тебя?..
     - Кажется, нет. Подними вон там пряжку; она упала с моего пеплума.
     Вифинец  поспешно  исполнил  ее  просьбу;  прикрепляя  одежду  на своем
плече, девушка спросила вторично:
     - Кто ты?.. Каким образом попала молосская собака в наш дворец?
     - Она  принадлежит...  она принадлежит нам. Мы приехали поздно вечером,
и Понтий...
     - Значит, ты принадлежишь к свите архитектора из Рима?..
     - Да. Но кто ты сама?..
     - Я - дочь дворцового смотрителя Керавна, Селена.
     - А кто такой Поллукс, которого ты, очнувшись, звала на помощь?
     - Какое тебе до этого дело?..
     Антиной покраснел и отвечал в смущении:
     - Я  испугался,  когда ты так порывисто вскочила с его именем на устах,
после того как я привел тебя в чувство при помощи воды и этой эссенции.
     - Я  бы  и  без  того  очнулась,  а  теперь  могу  дойти сама. Тот, кто
приводит  в  чужой  дом  злых  собак, должен лучше смотреть за ними. Привяжи
крепче  своего  пса,  потому что дети, мои маленькие сестры и брат, проходят
здесь,  когда  им  хочется выйти на свежий воздух. Благодарю тебя за помощь.
Где же мой кувшин?..
     При  этих  словах она начала искать глазами прекрасный сосуд, который в
особенности  любила  ее  покойная  мать.  Увидав  его разбитым на куски, она
всхлипнула и вскричала с раздражением:
     - Это гнусно!
     С  этим  возгласом  она  повернулась  к  Антиною  спиной и пошла домой,
осторожно ступая на левую ногу, в которой чувствовала сильную боль.
     Юноша   молча  смотрел  на  удалявшуюся  стройную  фигуру  Селены.  Ему
хотелось  последовать  за  девушкой,  высказать  ей, как прискорбен для него
этот  несчастный  случай,  и  объяснить,  что  собака  принадлежит не ему, а
другому человеку, но он не посмел.
     Она  давно  уже исчезла из его глаз, а он все еще стоял на том же самом
месте.  Наконец он собрался с силами, медленно пошел в свою комнату, сел там
на  постель  и  мечтательно  смотрел  на  пол  до тех пор, пока император не
заставил его очнуться.
     Селена едва удостоила юношу взглядом.
     Она  чувствовала боль не только в левой ноге, но и в затылке, где зияла
рана. Ее густые волосы задержали кровь.
     Она  была  в  совершенном  изнеможении,  и  потеря прекрасного кувшина,
который  теперь  придется заменить новым, причиняла ей такую сильную досаду,
что она даже не обратила внимания на красоту фаворита.
     Медленно,  усталой  походкой,  вошла она в комнату, где отец уже ожидал
ее.  Он привык получать воду постоянно в один и тот же час, и так как Селена
запоздала  теперь  больше,  чем  обычно, то он, ради препровождения времени,
тихо ворчал и бранил ее про себя.
     Когда  дочь  наконец  переступила  порог,  он  тотчас  заметил, что она
пришла без кувшина, и сердито спросил:
     - Я сегодня так и не получу воды?..
     Селена покачала головой, опустилась на стул и начала тихо плакать.
     - Что с тобой?.. - спросил Керавн.
     - Кувшин разбился, - печально ответила она.
     - Будь  внимательнее  к дорогим вещам, - сказал ей отец с упреком. - Ты
вечно  хнычешь,  когда  не  хватает  денег,  а между тем разбиваешь половину
вещей, нужных в хозяйстве.
     - Я была сбита с ног, - возразила Селена, отирая глаза.
     - Сбита с ног?.. Кем?.. - спросил смотритель дворца и медленно встал.
     - Злой  собакой  архитектора,  который  прибыл  вчера вечером из Рима и
которому мы в эту ночь дали хлеба и соли. Он ночевал в этом дворце.
     - И  он  травит  мое  дитя  своей  собакой?.. - вскричал Керавн, вращая
зрачками.
     - Собака была одна в коридоре, когда я вышла.
     - Она укусила тебя?..
     - Нет,  но  она сбила меня с ног и стояла надо мной, оскалив зубы. О!..
Это было ужасно!..
     - Проклятый  бродяга,  проходимец!..  -  заревел Керавн. - Я научу его,
как должно вести себя в чужом доме.
     - Оставь,   -   попросила  Селена,  увидав,  что  он  берется  за  свой
шафранно-желтый  паллий.  -  Случившегося  не  изменить,  а  если произойдет
ссора, это повредит тебе.
     - Негодяи,  наглецы,  которые  врываются  в  мой  дворец  с кусающимися
кобелями!..  - ворчал про себя Керавн, не слушая дочь, и, расправляя складки
своего паллия, загудел: - Арсиноя!.. Да разве ее дозовешься когда-нибудь!
     Когда  Арсиноя явилась, он приказал ей накалить щипцы, чтобы завить ему
волосы.
     - Они лежат уже на огне, - отвечала Арсиноя. - Иди в кухню.
     Керавн  пошел  за  нею  и предоставил ей завить в кольца и умастить его
крашеные волосы.
     Он  был  окружен  при  этом своими младшими детьми: они в кухне ожидали
мучной похлебки, которой Селена обыкновенно кормила их в это время.
     Керавн  ласково  отвечал  на  их  приветствия кивками головы, насколько
позволяли крепко державшие за волосы щипцы Арсинои.
     Только   слепого   Гелиоса,   хорошенького  шестилетнего  мальчика,  он