отец,   а   усидчивость   -  мать  всякой  художественной  деятельности,  то
упражнение  должно  быть  воспитателем  художника?  С  тех  пор  как  Адриан
занимается  ваянием  и  живописью,  занятие  этими  искусствами вошло в моду
везде   и  здесь  тоже.  В  числе  богатых  молодых  людей,  посещающих  мою
мастерскую,  есть  весьма  даровитые,  но  ни один из них не выполнил ничего
настоящего,  потому  что  гимнасийчто  отнимают у них слишком много времени, так что из упражнений в искусстве
ничего не выходит.
     ______________
     упражнениям,  с  крытыми  и  открытыми  помещениями,  перистилем,  банями  и
комнатами для ученых бесед (экседрами).

     - Да,  -  вставил  один  из  живописцев,  -  без  принуждения, без муки
ученичества  никто  не  дойдет  до  свободного и радостного творчества. Но в
риторической  школе,  на  охоте  и  на  войне  нельзя брать уроки рисования.
Только  тогда,  когда ученик научится сидеть смирно и корпеть над работой по
шести  часов  сряду,  я  начинаю  верить,  что  из  него  выйдет  что-нибудь
порядочное. Не видал ли кто из вас какого-либо из произведений императора?
     - Я  видел,  -  сказал  мозаист.  -  Несколько  лет тому назад мне была
прислана  по  приказанию  Адриана  его  картина.  Я  должен  был снять с нее
мозаичную  копию.  Она  изображала  плоды  - дыни, тыквы, яблоки - и зеленые
листья.  Рисунок  был  посредственным;  яркость красок переходила за пределы
дозволенного,   но   композиция   мне  понравилась  своей  округленностью  и
полнотою.  Большие  плоды  под  пышными, сочными листьями имели в себе нечто
столь  чудовищное,  как  будто  выросли  в садах богини изобилия; но в целом
все-таки  чувствуется  кое-что...  При  выполнении копии я смягчил несколько
цвета.   Вы  можете  видеть  эту  копию  у  меня.  Она  висит  в  зале  моих
рисовальщиков.  Богатей  Неальк  велел  в  своей  мастерской  сделать  по ее
рисунку  ковер, которым Понтий приказал обить стену рабочей комнаты вон там;
а я ради нее истратился на красивую раму.
     - Скажи лучше - ради ее автора!
     - Или  еще  лучше  - ввиду его возможного посещения твоей мастерской, -
засмеялся  самый  разговорчивый  из живописцев. - Не зайдет ли император и к
нам?  Я  желал  бы  продать  ему  мою  "Встречу  Александра  в храме Юпитера
Аммона"     ______________
     Юпитером.  Оракул  в  храме  Аммона  (в ливийском оазисе) признал Александра
Великого сыном Юпитера.

     - Надеюсь,  что  при назначении цены ты поступишь с ним по-товарищески,
- с усмешкой заметил его собрат.
     - Я последую твоему примеру, - возразил первый.
     - При  этом ты не прогадаешь, - воскликнул Папий, - ибо Евсторгий знает
цену  своим  творениям.  Впрочем,  если  Адриан  будет  делать  заказы  всем
художникам,  в  искусстве  которых  он  маракует немного, то ему понадобится
особый флот для отправления в Рим своих покупок, - сказал Папий.
     - Говорят,  -  засмеялся  Евсторгий, - что он среди поэтов - живописец,
среди  живописцев - ваятель, среди музыкантов - астроном, среди художников -
софист,  то  есть  что он с некоторым успехом занимается всеми искусствами и
науками как побочным делом.
     В  это  время Понтий вернулся к художникам, окружившим стол, на котором
стоял  большой  кувшин  с  разбавленным  вином.  Он  услыхал последние слова
живописца и, прервав его, заговорил:
     - Но,  мой  друг,  ты  забываешь,  что  между  правителями, и не только
нынешними,  он - правитель в полнейшем значении этого слова. Конечно, каждый
из  вас  превосходит его в своем искусстве, но как велик человек, который не
с  праздным  любопытством,  а  серьезно  и  умело приближается ко всему, что
только  мог  обнять  ум  и  что  только могло создать творческое воображение
художника!  Я  знаю  его,  и мне известно, что он любит даровитых мастеров и
старается  поощрять их с царскою щедростью. Но у него есть уши повсюду, и он
быстро   становится   неумолимым   врагом   каждого,   кто   раздражает  его
щепетильность.  Поэтому  сдерживайте  теперь  ваши  вольные  александрийские
языки  и  помните,  что мой коллега, которого я ожидаю из Рима, очень близко
стоит  к  Адриану.  Он  его  сверстник, даже похож на него, и не утаивает от
императора  ничего,  что  только  слышит  о  нем. Итак, оставьте болтовню об
Адриане  и  не судите дилетанта в пурпурной мантии строже, чем ваших богатых
учеников,  для  произведений  которых  у вас с такой легкостью появляются на
губах  слова "премило", "удивительно", "прелестно", "прехорошенькая вещица".
Не  примите  моего предостережения в дурном смысле. Вы понимаете, что я хочу
сказать?
     Последние  слова  были  произнесены тем тоном мужественной искренности,
который  был  свойствен  густому  голосу Понтия и внушал полное доверие даже
людям несговорчивым.
     Произошел  обмен  прощальных  приветствий  и  рукопожатий,  и художники
оставили  залу,  а  раб  вынес сосуд с вином и вытер стол, на котором Понтий
начал раскладывать свои планы и сметы.
     Но  он  недолго  оставался  один,  потому что скоро возле него очутился
Поллукс и сказал с комическим пафосом, приложив палец к носу:
     - Я выскочил из своей клетки, чтобы высказать тебе кое-что...
     - Что такое?
     - Близится  час,  когда  я  надеюсь  воздать тебе за все благодеяния, в
разное   время   оказанные  тобой  моему  желудку.  Мать  моя  может  завтра
предложить  тебе  капусту  с  колбасками.  Раньше  никак  нельзя  было,  ибо
единственный  в  своем  роде  колбасник, царь своего цеха, лишь раз в неделю
готовит  свои  сочные  цилиндрики.  Несколько  часов  тому назад он закончил
колбаски,  а  мать к завтраку разогреет благородное кушанье, заготовленное с
нынешнего  вечера.  Ибо  -  истинно говорю тебе - лишь в подогретом виде оно
становится  идеалом этого рода произведений. Последующими за сим сластями мы
опять-таки  будем  обязаны  искусству  моей  матери, а веселяще-утомительной
частью (то есть разгоняющим мрачные заботы вином) - моей сестре.
     - Я  приду,  -  отвечал  Понтий, - если наш гость оставит мне свободный
часок,  и  заранее  радуюсь  вкусному  блюду.  Но,  развеселый певун, что ты
знаешь о мрачных заботах?
     - Да  ты  говоришь  гекзаметром, - возразил Поллукс, - а я тоже от отца
(который  в часы, свободные от охранения ворот, поет и сочиняет) унаследовал
досадную  необходимость  говорить  ритмически, как только что-нибудь заденет
меня за живое.
     - Сегодня  ты  был молчаливее, чем обыкновенно, и все же ты казался мне