возведения  великого  Киева,  считал  это  добрым  предзнаменованием,  часто
вспоминалась  ему ночь, когда двое неизвестных принесли в полутемную горницу
вылепленную   из   сверкающего  воска  церковь,  и  тогда  бросал  все  свои
государственные  дела,  повелевал  Ситнику найти Сивоока и Гюргия, затевал с
ними  трапезу  на  княжеском  дворе, а иногда и сам шел к ним, и усаживались
они  где-нибудь  в корчме, князь был без охраны, без прислуги, сидел простым
человеком  среди  зодчих  и художников, пил с ними, ел, похвалялся точно так
же,  как  и  они,  чувствовал  себя  совсем  молодым,  приподнятым, это были
неповторимые ночи.
     В  одну из таких ночей Ситник, будучи не в состоянии отомстить Сивооку,
нашел  все-таки способ, как выместить свою злость. Сначала послал Мищиле два
бочонка  меду,  велел Бурмаке устроить там изрядную пирушку, для которой он,
Ситник,  обещает  вельми  незаурядное  развлечение.  А  потом  поздней ночью
послал  своих  людей  в  хижину  Сивоока,  они  силой  вытащили оттуда Иссу,
завернутую  в  корзно,  принесли ее в корчму, где разглагольствовал Бурмака,
вытряхнули  из  мехов,  и  она предстала перед одуревшими от питья мужчинами
почти голая, перепуганная, беззащитная в своей наготе, душевной и телесной.
     - Поговори  с нею, - крикнул Бурмаке Мищило. - Она умеет по-нашему! Она
такая разговорчивая!
     Бурмака  этого  только  и ждал. Он мигом подскочил к Иссе, дернул ее за
руку:
     - А ну-ка скажи! Скажи!
     Исса смотрела на него большими глазами и молчала.
     - Гав-гав! - запрыгал вокруг нее Бурмака. - Почему молчишь! Сивоок!
     Исса  закрылась руками. Она подняла руку, будто молилась то ли за себя,
то  ли  за Сивоока, которого не видела здесь и не знала, что с ним, а может,
молилась и за этих никчемных людей - кто же это ведает?
     - Скажи: Сивоок! - крикнул Мищило.
     - Вода, - прошептала Исса.
     - Тих-хо! - ревнул Бурмака. - Она что-то бормочет.
     - Вода, - точно так же тихо повторила Исса.
     - Га-га-га!  -  заржал  Бурмака.  -  Отгадай  загадку. А что длинное да
закрученное, как собачий хвост?
     - Жито, - думая о своем, сказала Исса.
     - Ге-ге-ге! - хохотал Бурмака. - Вот девка! Ой, умру!
     Теперь  смеялись  все.  Смотрели на растерянную, несчастную, тоненькую,
большеглазую  девушку,  уже  не  слышали, что она говорит, пошли на поводу у
своей  пьяной удали, смеялись, хохотали, ревели, размазывали по мордам слюну
и  слезы,  раздирали  рты  до  ушей, хохотали во все горло, до обалдения, до
слез, до безумия, заливались, качались, надрывали животики, задыхались.
     - Ой, лопну!
     - Подохну!
     - Тресну!
     Чертом  из  ада  носился вокруг Иссы Бурмака, брызгал слюной, плевался,
ржал, как жеребец, а Мищило сквозь всхлипывания от смеха ревел из-за стола:
     - Спроси еще!
     - Пусть скажет! - разъяренно визжали пьяницы.
     - Про воду!
     - Про жито!
     - Ха-ха-ха!
     - Го-го-го!
     И  это  несчастное,  забитое,  обезумевшее  от страха создание решилось
наконец   на   отчаянный   шаг:  с  коротким  горестным  криком-стоном  Исса
оттолкнула  распоясавшегося  шута,  одним прыжком добралась до двери и молча
побежала   по   темной   узенькой   улочке,  распугивая  ночных  сторожей  с
деревянными  колотушками  и  случайных  прохожих. И хотя казалось, что бежит
вслепую,  не  разбирая  дороги,  все  же Исса интуитивно направлялась к тому
месту   на  городском  валу,  откуда  любила  смотреть  на  широкие  разливы
днепровских  и  деснянских  вод,  и то ли кто-то заметил ее уже на валу, или
догадался  кто  о  ее  страшном  намерения, или же нашлась среди прихвостней
Мищилы  еще  не  до  конца  пропащая  душа,  или это был уличный сторож, или
просто  какой-то  случайный  человек, но появился неизвестный там, где князь
Ярослав пировал с Сивооком, Гюргием и их товарищами, и крикнул Сивооку:
     - Эй, там твоя агарянка сбежала!
     Сивоок,  не расспрашивая далее, метнулся к двери, а за ним, извинившись
перед  князем  за  такой  не  совсем  учтивый  перерыв  в угощении, бросился
Гюргий,  которому  послышалось  что-то  слишком  уж  тревожное и страшное не
столько в этом выкрике, сколько в неистовом прыжке Сивоока из корчмы.
     Сивоок  побежал  по  тем  же  самым  улицам,  по которым совсем недавно
пролетела  Исса,  он  примчался  на  вал  и взобрался на самую вершину одним
махом,  он  рванулся  к  самому  обрыву, к черной ночной пропасти, в которой
где-то  глубоко-глубоко шумели деревья и раздавался какой-то крик, как будто
упало, провалилось туда все живущее на свете.
     Гюргий  подбежал  в  самый  раз, чтобы успеть схватить Сивоока, который
так  бы  и  рванулся  в  эту  пропасть, он крепко схватил товарища, дернул к
себе,  оттянул от обрыва, молча повел подальше от опасного места, а Сивоок в
молчаливой  ярости вырвался и снова метнулся туда, к пропасти, но тут Гюргий
наконец  понял  всю  опасность  того,  что  может  здесь  случиться, и успел
крикнуть:
     - Прыгай, дурак! Я - за тобою!
     Только  это  остановило  Сивоока.  Мир  был  не только там, внизу, - он
оставался  еще  и  здесь,  за спиной, нужно было только обернуться к нему, и
Сивоок   обернулся  к  Гюргию,  понуро,  бессильно  встал,  спросил  упавшим
голосом:
     - За что они ее так?
     Гюргий  молча  обнял Сивоока за плечи, повел его с вала вниз, осторожно
прошел  с  ним  через  торговище, затем они миновали темные дворы боярские и
купеческие,  вышли  на  поле,  где  среди  камней,  дерева,  плинфов,  среди
разрытой  земли,  среди строительного хлама, среди возов, под которыми спали
люди,  среди фырканья коней и вздыхания волов, жевавших во тьме свою жвачку,
поднимались  в  киевское небо еще не завершенные стены причудливого, дивного
сооружения.
     - Видишь? - горячо прошептал Гюргий.
     Сивоок молчал.
     - Они  такого  не  могут!  - горячо промолвил Гюргий. - Никто не может.
Только ты! А они, как голодные шакалы, рвут у тебя, что могут!
     Сивоок стоял словно окаменелый.
     - Проклятье,  проклятье  им  всем, бездарным, завистливым, никчемным! -
воскликнул  Гюргий,  и голос его, отразившись от стен, громким эхом загремел
над  всеми  строительными  стойбищами,  эхо  перебрасывало  грозное  слово с