приняли другой титул - Э.-аль-муслемин (или аль-мослимин).  В  настоящее
время вождь большого каравана  паломников,  ежегодно  отправляющегося  в
Мекку,  называется  Э.  аль-хаджи,  т.  е.  предводитель  паломников.  С
падением арабских халифатов титул Э. уступил место другим титулам (напр.
султан, хан), но и теперь эмирами величают себя  бухарский  и  афганский
государи; в обоих последних случаях  титул  этот  приравнивается  титулу
"князь"  или  "светлейший  князь".  Персы  сократили  "Э."  в  "мир"   и
образовали слово "мирза" - сын князя или принц.
   Эмпедокл из Агригента - яркий представитель  сицилийской  культуры  V
в., необычайно живой, пестрой, отзывчивой ко всем духовным движениям, ко
всем литературным и философским  течениям  греческого  мира.  Величайшие
поэты Греции  -  Симонид,  Бакхилид,  Эсхил,  Пиндар  -  были  дорогими,
почетными гостями при дворе сицилийских тиранов. Лучшие художники Греции
работали на них; ни в одной  греческой  стране  не  воздвигалось  такого
множества великолепных храмов, как наприм. в  Агригенте  или  Селинунте.
Нигде не знали большей роскоши, как в этих  богатых,  быстро  расцветших
городах, где, по выражению  Э.,  граждане  торопились  насладиться,  как
будто им предстояло завтра умереть, и строили себе такие дома, как будто
им  предстояло  жить  вечно.  С  роскошью  и  утонченностью  соединялась
значительная литературная образованность и деятельная умственная  жизнь,
захватывавшая все более и более обширные круги  и  отражавшая  различные
влияния, шедшие с противоположных концов греческого  мира.  Литературное
образование  делается  потребностью  в  высших  кругах;   к   воспитанию
предъявляются новые требования. С систематическим изучением  словесности
соединяется изучение искусства слова  -  риторики,  которая  зарождается
впервые именно в  Сицилии,  и  притом  в  двоякой  форме  -  прикладного
искусства  судебного  красноречия  (впервые  разработанного   Тисием   и
Кораксом) и самостоятельного искусства изящного слова.  Самые  различные
философские  учения  -  ионийцев,  пифагорейцев,  элейцев  -   считались
общеизвестными, как это показывает комедия Эпихарма, другого выдающегося
представителя  сицилийской  культуры  того  времени.  Рационалистическое
просвещение  делает  быстрые   успехи;   спутницей   риторики   является
софистика, с ее эклектизмом  и  скептицизмом.  Горгий,  ученик  Э.,  был
сицилиец;  Протагор  и  Гиппий,  две  другие   знаменитости   софистики,
гастролировали в Сицилии и пользовались там  величайшим  успехом,  делая
громадные сборы не  только  в  больших  греческих  городах,  но  даже  в
маленьких   сикелиотских   местечках.   Наряду   с    рационализмом    и
вольнодумством сильно  сказывалось  и  мистическое  течение,  питавшееся
таинствами  Деметры,  учением  орфиков  и  пифагорейцев,  умозрениями  о
загробной жизни и высшей природе человеческого духа. Политическая  жизнь
представлялась тревожной, изменчивой и подвижной.  Общественный  порядок
был подточен политической и социальной борьбой, враждой между греками  и
сикелиотами, междоусобиями, постоянными заговорами.  Тирания  в  Сицилии
носила  военный  и  консервативно-аристократический   характер;   войско
состояло не из граждан, а из наемников; власть поддерживалась постоянным
насилием, опираясь на наемное войско и богатую  казну.  Отсюда  легкость
государственных  переворотов  и   отсутствие   каких-либо   политических
традиций. В Агригенте и Сиракузах после низложения  тиранов  водворяется
республиканский  строй,  но  рознь  между  господствующими  городами   и
подчиненными общинами, между греками и сикелиотами, между  гражданами  и
наемниками и переселенцами  не  прекращается.  Культура,  не  смотря  на
пышный расцвет, не имеет  глубоких  корней  в  отечественной  почве.  Э.
соединяет все различные стороны этой колониальной  культуры  и  в  самом
совмещении непримиримых противоположностей служит характерным  продуктом
своей  страны.  Он  является  зараз  политическим  деятелем   демагогом,
ритором, поэтом, врачем-философом, теософом и  чудотворцем,  притязающим
на сверхчеловеческие знания и сверхчеловеческие почести. В его философии
соединяются  мистицизм  и  рационализм,  умозрение  элеатов,  физиология
италийских  врачей  с  их  попытками  эмпиризма,   гилозоизм   ионийских
философов и откровения пифагорейцев. Э.  происходил  из  знатной  семьи.
По-видимому уже отец его Метон был противником тирании; таким является и
сам Э., который, если верить позднейшим  преданиям,  не  отступал  перед
крайними мерами против лиц, подозреваемых им  в  политическом  заговоре.
Когда  после  изгнания  Фрасибула  (466  г.)  в  Агригенте   установился
аристократический строй,  Э.  выступил  вождем  демократической  партии,
которой удалось восторжествовать после трехлетней борьбы. Однако, и  ему
пришлось поплатиться изгнанием за свою политическую  роль;  по-видимому,
он и умер изгнанником  в  Пелопоннесе,  хотя  о  смерти  его  существуют
различные баснословные рассказы. Э. был  поэтом  и  ритором;  Аристотель
признает  его  изобретателем  риторики.  В  поэмах   Э.   можно   видеть
систематическое употребление  многих  риторических  фигур  и  ухищрений,
составляющих особенность Горгия (Diels, "Grorgius u. E.", в  "Sitzungsb.
d. Akd. d. Wiss. in Berlin", 1884). Далее,  Э.  был  знаменитым  врачом,
которого признавали в древности одним из  основателей  италийской  школы
врачей.  В  медицине  Э.  находился  отчасти   под   влиянием   Алкмеона
Кротонского, как по отдельным вопросам эмбриологии и физиологии, так и в
общем взгляде на природу организма: по  Алкмеону,  здоровье  зависит  от
"равноправия",  т.  е.  равновесия  и  согласия  изначального  множества
элементов, входящих в состав организма,  тогда  как  болезнь  вызывается
"монархией" какого-либо одного из них. Однако, и в медицине Э. шел своим
путем, имел последователей и оказал влияние  на  позднейшие  медицинские
теории. Судя по росказням, где он обращается в  целителячудотворца,  его
врачебная  слава  была  велика;  по-видимому,   и   сам   он   об   этом
свидетельствует  и  во  всяком  случае  высоко  ценит  свои  медицинские
познания, соединяя их со своим общим учением  о  природе.  Как  философ,
стремившийся примирить различные философские и научный тенденции  своего
времени,  он  оставил  по  себе  памятник  в  поэме  "О  природе";   как
практический мистик и теософ, он выступает в другой  поэме,  "Очищения",
по всей вероятности написанной после первой (Diels,  "Die  Gredichte  d.
Е.", "Ber. d. Berl. Akd.", 1898). Обе уцелели лишь в  отрывках  -  всего
450 стихов, которые были неоднократно изданы (последнее издание  Дильса,
"Fragmente d. Vorsokratiker", 1903). В  "Очищениях"  Э.  описывает  свое
появление,  как  явление  какого-то  бессмертного  божества;  увенчанный
повязками и венками из цветов, он шествует, окруженный  последователями,
и принимает поклонение, которое ему всюду воздается. Тысячи идут за ним,
ища получить от него пользу: одни ждут оракула,  другие  -  целительного
слова   от   разнообразных   недугов.   "Однако,   что   мне   об   этом
распространяться, будто я делаю нечто великое, - замечает он, -  ведь  я
же выше этих людей, обреченных на  множество  гибелей".  В  общем,  путь
спасения,  которому  учит  Э.,  есть   пифагорейский.   Он   проповедует